— Ложитесь!
Я уставилась в окно, заметив черную фигуру, приближающуюся к нам. Барнабас налетел на меня и повалил за один из лабораторных столов. Я наткнулась на Шу, и мы кучей повалились на пол, я очутилась сверху на Шу.
— Эй! — завизжала я, затем ладонями заткнула уши, когда что-то влетело в окно. Во все стороны с грохотом посыпались осколки, и раздалось звучание колокола. Здорово. Лучше не придумаешь.
— Это Рон! — защебетала Грейс, приближаясь к нам серебряным мерцающим шариком.
Я вытащила осколок стекла из волос и, поднявшись, села позади высокого лабораторного стола.
— Ни фига себе!
И тут в кабинете послышалось фырканье Рона, и я почти видела, как он стоит на растопыренных ногах и в его глазах бушует синее пламя, как всегда, когда он был разъярен. По крайней мере, он не пытается остановить время.
— Мэдисон! — громко позвал он, и я встретилась глазами с Шу, без слов говоря ему оставаться внизу. — Все кончено! Я приставляю к нему ангела-хранителя.
Я выглянула из-за скамьи, увидев Рона в передней части кабинета перед доской. Над ним мерцал серебристый туман, видать, еще не назначенный ангел-хранитель. Рон был одет в свою обычную не совсем белую тунику и штаны, и выглядел чертовски самодовольным. Да, думаю, все, что я могу сделать, это держать свой рот на замке и позволить ему думать, что Шу и есть меченный. Возможно, я и смогу все провернуть, в конце концов.
— Беги, — прошептал Барнабас, сгорбившись возле меня. — Грейс и я его задержим. Если он хочет прикрепить ангела-хранителя к Шу, значит, у Эйса еще никого нет.
— Мэдисон? — еще раз позвал Рон. — Покажи себя.
— Но ведь вы не можете противостоять Рону, — я почти шипела. — Он просто остановит время или еще что-нибудь.
Грейс опустилась на плечо Барнабаса, хихикая:
— Я все еще ангел-хранитель, малышка, — прощебетала она. — Я могу препятствовать Рону все его попытки остановить время.
— У нас все будет в порядке, — добавил Барнабас, показывая мне глазами на выход. — Иди.
— А как на счет другого ангела-хранителя? — спросила я.
— У нее нет свободной воли, — ответила Грейс. — Ты видишь, никакого имени.
Я облизнула губы, задаваясь вопросом, могу ли я кого-нибудь спасти. Возможно, жизнь Шу.
— Мэдисон! Выходи и признай, что ты проиграла! — кричал Рон. — В этом нет ничего плохого. Ты не можешь надеяться на победу, противостоя тысячелетнему опыту.
У этого парня самомнения еще больше, чем у моего старого учителя химии.