— Что? — спросила я, все еще жуя и видя, что все уставились на меня.
Накита взглянула на Барнабаса, затем тихо сказала:
— Я никогда не видела, чтобы ты ела… так.
На этот раз я заглотнула фри в два укуса, а не в один. Было уже поздно — кроме нас в кафе больше никого не было, исключая официантку, подсчитывающую выручку в кассе, и повара, который исподлобья кидал на нас взгляды "хватит-тут-сидеть-валите-уже-по-домам".
— Я умираю с голода, — сказала я, сделав еще один маленький глоток колы, хотя мне хотелось залпом проглотить весь стакан. — И устала.
Но сердцебиения нет. Вообще.
Рядом со мной Барнабас откинулся на спинку диванчика, помешивая трубочкой лед в своем стакане, к которому он даже не притронулся.
— Это ужасно, Мэдисон.
Я окинула его взглядом, заметив плохо скрытую зависть в его тщательно расслабленной позе.
— Что, завидуешь? — саркастически спросила я.
— Типа того, — пробормотал он, глядя вглубь зала, где Грейс и ее новый друг болтали, сидя на светильнике; крылья делали ангелов похожих на светящиеся шарики размером с мячики для софтбола, которые могли видеть только я и мои жнецы.
Потянув в рот другую картофелину, я поморщилась, когда капля кетчупа растеклась на моем белом медицинском халате.
— Мне кажется, это из-за видения будущего, — сказала я, пытаясь стереть салфеткой пятно с халата. — Я была жива, ну по крайне мере, я себя так ощущала, когда была в Эйсе. — Я посмотрела на него, чувствуя, как на лице появляется гримаса отвращения: — Знаешь, а ты выдался фиговой работенкой.
Парень скривился, а я взяла еще салфетку и подавила зевок.
— Наверно, мой мозг вспомнил, что это такое — испытывать чувство голода. И усталость. Который час?
Не глядя на часы, Барнабас ответил:
— Полночь.
— М-м-м. — Я скомкала салфетку и бросила ее в тарелку с фри. Я все еще хотела есть, но не хотела выглядеть как свинья. — Я должна возвращаться домой. — Пока еще не поздно позвонить маме — неважно, начались школьные будни или нет. Она следила за часами как вампир.
Мой взгляд вернулся к Эйсу — раздавленный и тихий он забился в уголок кабины. Он ничего не сказал с тех пор, как очнулся в своей машине. Ну и хорошо, все закончилось, и никаких проблем в 6 утра в больнице не возникнет. Никто ничего не узнает. Что теперь предпримет Эйс, оставалось только гадать…
Хотя, Шу ему "поможет"… Я перевела взгляд на Шу и улыбнулась ему. Его челюсть приобрела темно-фиолетовый оттенок.
ebooksa