– Вам Клавка, поди, рассказала, что меня в Озерках паучихой звали?
Она фыркнула – как юная обольстительница в ответ на робкое признание влюбленного.
– Я мужиков слабых да хворых к себе принимала, кормила-поила, от себя кусок отрывала, а они все равно помирали.
– Понятно… А это – что за девочка на фотографии?
– Это-то? – загадочно переспросила старуха, передавая фото в металлической рамке. – Внучка моя. Вся в меня – красавица!..
Девушка, одетая в летнее платье, была снята вполоборота, на фоне кустов сирени. Светлые прямые волосы распущены по плечам. Правильный, прямой носик, большие светлые глаза, тонкая талия… Андрей невольно поднял глаза на бабку, сравнивая – да, за морщинами и коричневыми пятнами угадывались высокие скулы, пухлые губы, такие же светло-голубые глаза.
– Нравится? – ревниво спросила старуха, забирая из рук Андрей фотографию.
– Как же не нравится…
– Так что, молодой человек, примете вы меры против моей соседки?
– Конечно, Екатерина Васильевна. Передадим ваше письмо в милицию, попросим разобраться.
Старуха передернула плечами.
– Они ей ничего не сделают!
Резко повернулась, поспешно достав из кармана платок, поднесла к глазам.
– Ну, Екатерина Васильевна, зачем так. Вот телефон редакции…
Он протянул ей визитку. Старуха поспешно ее взяла, забыв всхлипнуть. Андрей отметил, что глаза у нее абсолютно сухие.
– Звоните в любое время. А… сын и внучка навещают?
– Редко. Никому не нужна стала… Снаружи Андрей жадно хлебнул весеннего воздуха, чуть отдававшего запахом сырой земли.
«Если я сделаю объективный материал – старуха сживет меня со свету… Если не сделаю – скушает главвред…»
В редакции Борода сразу сунул ему в руки конверт.
– Сынок, я того… занят. Сходишь? В понедельник мне там – слушали-постановили?… Ну, я на тебя полагаюсь…