Андрей оторвал и брезгливо выкинул полоску скотча.
– Иди к машине, – сквозь зубы процедил он.
– Сумка, – мотнула она головой.
Он взял из салона ту самую спортивную сумку, которую перекидывал через ворота во время первого освобождения Анны.
– Иди к машине. Я сейчас приду.
Она неловко, неся впереди себя связанные руки, пошатываясь, пошла к дороге.
– Зуева, предупреждал я тебя…
Тамара молчала, кусая губы в бессильной ярости, видимо, старалась сообразить, что сказать.
– …и значит, никаких приличий соблюдать не должен. Нет? Вижу, ты согласна. Посиди подумай, как жить дальше. И не вздумай вякнуть хоть кому-то, что я или Анна здесь были. Будь поскромнее. Усвоила?
Она ничего не сказала. Андрей запер дверцы, закинул ключи подальше в поле и пошел к машине. Анна К. сидела на переднем пассажирском сиденье, выставив ноги наружу. Андрей плюхнул ей под ноги сумку.
– Я жду разъяснений.
Она подняла голову:
– Руки развяжи сначала.
– Развяжу, когда все скажешь.
– Они у меня затекли!
Андрей растянул узлы. Анна принялась массировать побелевшие кисти.
– Как ты оказалась в машине?
– Они меня затащили.
– Неправда. Охрана все видела. Ты села сама. Это потом тебя склеили. Зачем садилась? Просекла, что это и есть Резо, и захотела с ним поквитаться? Ты и в его фирму для этого устроилась – правда?
Она не ответила, все еще массировала руки.