– Этой дамочке, что ли?
– Угу. Я ее мужским голосом отпугнуть боюсь.
– Ну ладно, – согласилась Валя, чуть подумав. – После такого трудно мужикам доверять.
Она набрала номер, вызвала страдалицу, подождала и заговорила с невидимой собеседницей тихим, неуловимо сочувственным голосом. Та, вероятно, не была расположена откровенничать с газетой, и Валя часто повторяла: «Но вы поймите, надо уберечь других женщин от подобных явлений». В ее голосе слышались какие-то знакомые нотки. А, да… Как у Ксении Петровны. Надо ей позвонить.
– …Нет, это очень хороший журналист… Он многим людям помог, и женщинам, и детям, и пожилым.
Валя зачем-то глянула на него – ты согласен, что ты такой? И Андрей вынужден был кивнуть в ответ.
– Вы не могли не читать его публикаций… Да, за это вы не беспокойтесь, имена мы изменим, зашифруем инициалами… Хорошо… Он подъедет вечерком, да?
Андрей снова кивнул.
– Это ненадолго, – сказала под конец Валя то ли Андрею, то ли дамочке и положила трубку. – Ты был прав – я и то с трудом ее уломала. Напугана она, не хочет ни с кем общаться.
«Вот поэтому Борода и дал мне это «почетное поручение»… – Андрей понимающе хмыкнул. – Ну ладно, делали до этого – сделаем и сейчас».
Валя отдала ему бумажку с адресом и отпустила на перерыв.
– Ну как, богатырь? – окликнул главред, когда Андрей проходил мимо раскрытых дверей. – Наклевывается там чего?
Андрей только презрительно глянул на него, выпятив губу.
– Я в тебе и не сомневался.
Ехать к заказанной собственным супругом даме пришлось на трамвае, в новый микрорайон, хотя новым его, вероятно, называли по инерции.
Квартира располагалась на шестнадцатом этаже.
«А чего было киллера нанимать, да еще за бешеные деньги? Сбросил бы с балкона, и все дела, – звоня в дверь, подумал Андрей. – Эх, хорошо, Валя мыслей моих не слышит… Навсегда б разругались».
Объект интервьюирования мельком глянул в щелку, откинул цепочку и впустил Андрея в квартиру.
– Вы, конечно, извините, – жалостливо промолвила коротко стриженная, круглолицая женщина лет тридцати, – но вы же понимаете… Я бы хотела убедиться…
«Что я не Терминатор».