Андрей прошел в кухню и присел на табуретку. Начал распеваться закипавший чайник.
– Да. Все считают, что там, в лагере, ты ее упорно домогался, а потом куда-то завез, ну и…
Она помотала головой и присела к столу, подперла щеку рукой.
– Продолжайте, что вы, – безнадежно сказал Андрей. – Одно к одному.
– Ну и скрылся. Вот вас обоих и ищут.
– Это чушь! Мы расстались утром, затем я еще два часа был в Первомайском, потом до полудня сидел в редакции. Борода должен был все рассказать.
– Ну, раз ты пропал, сам понимаешь… В городе только об этом и говорят.
– Что? Что все эти девушки – моих страшных лап дело?
У Ксении Петровны задрожали губы, и она только кивнула.
– О, черт!
Андрей схватился за голову, опустился на табуретку напротив.
– Может, стоит хоть позвонить, рассказать, ну хоть твоему начальству?… А? Андрюша? Раз тебя потом видели…
– Пока я буду все это рассказывать-доказывать, что с Аней-то будет? Они же сразу бросят ее искать и скопом примутся за меня! Чистосердечное признание выбивать, и все дела! Вы что, нашей милиции не знаете? Нет, для нас обоих это не выход! Во всяком случае, не для нее – точно!
Андрей вскочил и, поскольку в кухне не было места, принялся бегать по крошечному коридорчику до прихожей. Расстояния для пробежки было только на три его шага, и расслабляющего эффекта бег не оказывал.
– Ну почему, почему это должно было случиться именно со мной?!
– Что суждено… Андрей резко остановился.
– Это то, что вы мне напророчили здесь полгода назад, да?
– Наверное, – пожала она плечами. – Наверное. Что делать собираешься?
– А вы… меня не выгоните? Если вы опасаетесь, я уйду.
– Ох, Андрей, не о том ты говоришь! – досадливо тряхнула русой головой Ксения Петровна.