Главред поднял на него усталые глаза в глубоких морщинах.
«Да, старенький… Это есть».
– Деньги на издание теперь не проблема, так что сможешь развернуться. А Москва от тебя никуда не уйдет.
– А деньги-то у нас откуда? – вяло удивился Андрей.
Сталкиваться с финансовыми проблемами ему хотелось меньше всего.
– Так ведь продалась брошечка-то! – взвизгнул от восторга Борода, заметно оживясь. – Что нам бабушка тогда приносила, ага! Ты просто не в курсе. А денежки хозяйка богатенькая хочет в нашу газету вложить! Говорит, другие меня обманут или внуки отберут, а вы порядочные… Адвокат приходил, который ее дела ведет.
– Да, упустил я радостный момент, – усмехнулся Андрей.
– Это ничего! Ну, ты как – пойдешь на мое место?
– Мм… А вы как же?
– А я что?… Внештатником, по своей тематике – сельхозсектор. Уважишь старика?
– Да это конечно. Да и не старик вы. Но мне с Анной посоветоваться надо.
– Советуйся, сынок, советуйся! – помахал ладошками главный. – Она тебя поддержит! И сама в газету вернется, вот увидишь… Она же умница! Зачем вам эта Москва? Там на один информационный повод – сто сорок репортеров!
– Ну, это так, да… Но до конца августа я еще могу в корреспондентах побегать? А то у меня личные дела. Многовато получается.
– Да-да! Я понимаю…
Борода вскочил, засуетился, зачем-то бегая по комнате, словно уже собирал вещи на выход, и, кажется, даже не заметил, как Андрей вышел.
Андрей поймал вопросительный взгляд Вали, но ничего не сказал, только выпятил губу и покачал головой – ничего пока не решено.
– Слушай, Валь… Дело, конечно, прошлое… Но все-таки – почему тогда у меня сиденье мокрое было?
– Ну, Андрюш…
– Колись, колись! Я твой будущий шеф!
– А я, – потупилась Валя, – святой водой брызгала… Перестаралась.