Когда Вадим открыл глаза, он опять был один. Над головой тихо и тревожно шумели липы, только выпустившие мягкие стрелки листьев. Клены, уже одетые в зелень, стряхивали с ветвей крупные капли дождя. Тяжелые серые облака плыли в город откуда-то издалека, чреватые морской влагой и обещанием крепких ветров. Холодная весна плотным ватным покрывалом легла на улицы, напитав их сыростью, окропив сады дождем, оставляя на асфальте глубокие лужицы темной воды, подернутые тревожной рябью, усыпанные клейкими корочками лиственных кистей. В одной из лужиц, на той стороне улицы, что-то призывно розовело.
В голове молодого человека тяжело ворочался распухший, невероятно раздавшийся и заполнивший собою все уголки души знакомый мотив. «Этот Город»… Да, вот так он назывался, если быть точным. Музыка медленно затухала внутри, словно ленивое пламя холодного огня, съевшее все дрова и не желающее более гореть просто так.
Вадим переждал длинный пыхтящий автобус какой-то невероятно старомодной марки. Тот полз медленно и лениво, поблескивая дождевыми каплями на мутных, запотевших изнутри стеклах. Вадим перепрыгнул сточную воду, бурлящую вдоль уличного бордюра, и подошел к светлому пятну в темном зеркале воды, разлитом по асфальту. Лужа в одном месте была глубока и полностью скрывала выброшенную за ненадобностью кем-то маленькую куклу в розовом платье, облепившем пластмассовое тельце. Глаза куклы с огромными ресницами были открыты, и она бесстрастно взирала со дна на Вадима. Ее лицо было немного стерто поверхностью воды и вдобавок совсем лишено индивидуальных черт, как у большинства старых игрушек. Может, оттого ее и выбросили на улицу?.. Но разве такое возможно в самом городе кукол? Это не укладывалось в голове.
Вадим стоял над куклой и тоже смотрел на нее — завороженно, отсутствующе, забыв обо всем на свете. Покуда не услышал за спиною тихое испуганное восклицание.
Глава 32
Этот город, этот дом
— Пьер?!
По другую сторону улицы, на том самом месте, где только что был Вадим, стоял большой белоснежный пьеро. Он подхватил полы балахона, слегка загрязненного песком и водою, и смотрел на Вадима огромными округлившимися глазами. Вадим тоже смотрел на пьеро, раскрыв от удивления рот, но не в силах выговорить ни слова. Кукла же глядела на него со страхом и какою-то совсем уж смертной тоской. Так продолжалось бесконечно и тягуче долго, покуда не подул ветер и над их головами разразилась гроза.
Дождь застучал по мостовым, газонам, тротуарам; лужи замутились, вскипели и вспенились парашютиками. А пьеро все стоял и смотрел на человека — огромный, добрый, жалкий, печальный. И до смерти испуганный. Это был, конечно, Пьер, в том у Вадима не было сомнений.
Наконец молодой человек опомнился, поднял руку и призывно замахал белоснежному балахону.
— Пьер! Мы с Арчи тебя давно ищем! Иди сюда!
Он шагнул через бордюр навстречу кукле. Пьеро же затравленно оглянулся, точно к нему подбирались теперь уже сзади, подхватил еще выше мокрые полы балахона и стремглав бросился прочь. Вадим оторопело смотрел вслед быстро удаляющейся высокой белой фигуре с развевающимися рукавами.
— Пье-е-ер! Остановись! Это же я, Вади-и-им!!!
Однако кукла неслась по улицам, даже ни разу не обернувшись. Молодой человек надеялся, что Пьеро запутается в своих одеяниях, наступит на один из рукавов, что нес на весу, точно ведра на коромысле. Но тот продолжал бежать и через пару минут совсем скрылся из виду, благо улица с фонарями круто уходила вниз. Вадим от неожиданности и странного поведения пьеро даже на миг усомнился, что это был именно их Пьер, а не похожая на него как две капли воды кукла. Он перешел на другую сторону и увидел нечто, ярко поблескивающее на мокром асфальте. Молодой человек наклонился и поднял эту вещицу. На ладони Вадима лежала раздвоенная шпилька с острыми концами и ушком, продетая в серебристую крышечку-шляпку. Из ушка свисала влажной прядью разлохмаченная веревочка. Это была подвеска для елочной игрушки.
Вадим озадаченно поднял голову. Улица перед ним была пуста, и по ней нещадно колотил хмурый, совсем не весенний дождь, выбивая из самых укромных уголков асфальта маленькие всплески им же отданной только что воды.
Зато теперь позади стояла Нина. Невысокая, ладная, в голубых итальянских джинсах и сером свитере с горлом, который очень неплохо облегал ее стройную фигурку. Нина озадаченно улыбалась. Когда же Вадим подошел к ней и взял за руку, внимательно оглядела елочную подвеску. Затем кивнула в сторону петляющей вдали улицы.
— Это — его? Странный тип…
— Думаю, да, — Вадим был расстроен и обескуражен. — А куда это ты давеча подевалась, интересно? И где же мы теперь?
— Как это — где? — она глянула на него внимательно, с легкой тревогой в глазах. — Неужели ты не узнаешь? Это же — Новый год! Смотри!
Вадим обернулся.
ebooksa