Сердце волка

— Потому что я отнюдь не считаю себя кем-то вроде Джеймса Бонда, — пояснил Штефан. Как ни странно, он отчетливо осознавал, что именно хочет от него услышать Дорн. — Я, черт возьми, перепугался — и за Ребекку, и за свою собственную жизнь! Это что, так уж постыдно?

— Нет, — сказал Дорн. — Я просто не уверен, что это соответствует действительности.

— Что вы имеете в виду?

— Именно то, что говорю, — произнес Дорн. — Быть может, я не очень хороший полицейский, однако у меня все же есть кое-какой опыт. Даже у никудышного полицейского с годами вырабатывается умение разбираться в людях.

— Ну и что из этого? — спросил Штефан.

— Две черты мне кажутся не характерными для вас, — продолжил Дорн. — Наивность и трусость. Вы явно не наивный человек и явно не трус.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Штефан попытался прикинуться дурачком.

Если он мог видеть Дорна насквозь, то это отнюдь не означало, что Дорн в свою очередь не мог видеть насквозь его. Конечно же, инспектор не обладал, как Штефан, сверхчувствительным мировосприятием, которое, возможно, было похоже на то, как воспринимает окружающий мир волк, однако Дорн был прав насчет работы полицейского: без знания людей в этой профессии делать нечего.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, — возразил Дорн. — А еще вы прекрасно знаете, что сейчас происходит. Кто-то решил вас прикончить, и я абсолютно уверен, что вы знаете кто. Что же касается трусости… я сталкивался со многими трусами. Никому из них в подобной ситуации не пришло бы в голову заявиться в клинику и вывезти оттуда свою жену. Почему вы не позвонили мне?

— Потому что Ребекка в этом случае была бы сейчас, наверное, уже мертва, — ответил Штефан.

— Или пятеро других людей были бы еще живы.

Штефан, сжав губы, молчал. Он понимал, что Дорн, к сожалению, был прав. Штефан, несомненно, спас Ребекку, но при этом было потеряно очень много времени. Возможно, полиция смогла бы своевременно оказаться на месте, чтобы предотвратить эту бойню. Однако Штефану тогда даже и в голову не пришло обратиться к кому-нибудь за помощью.

— Да, — тихо произнес он. — Вероятно. Мне жаль, что так произошло. Когда люди впадают в панику, они начинают совершать ошибки.

— Остается только спросить, кого вы имеете в виду, — сказал Дорн. Затем он глубоко вздохнул. — Как я уже говорил, я очень устал после такого длинного рабочего дня. Я мог бы сейчас же арестовать вас и увезти с собой.

— Почему же вы этого не делаете?

По взгляду Дорна Штефан понял, что уже перегибает палку.

— Наверное, потому, что мне не хочется после этого еще два часа заниматься всякой писаниной, — ответил Дорн. — Кроме того, здесь вы, пожалуй, будете в большей безопасности, чем в камере следственного изолятора. Вы даете мне слово, что никуда не уйдете из этого дома, а завтра в десять утра явитесь ко мне в кабинет?

— А что, у меня есть выбор? — спросил Штефан.

— Разумеется, — серьезно ответил Дорн. — Вы можете поехать с нами прямо сейчас.

— Тогда уж лучше завтра в десять, — сказал Штефан. — Сегодня я все равно не смогу быть вам полезен. Боюсь, что я устал так же сильно, как и вы. — Он улыбнулся. — Вам не нужно переживать, что я куда-то убегу.