Штефан подумал, что она очень терпеливая: с тех пор как она задала свой вопрос, прошло уже три или четыре минуты.
— Потому что тебе не понравится мой ответ, — сказал он.
Он произнес эти слова так тихо, что Ребекка вряд ли смогла бы их услышать. Он даже не был уверен в том, действительно ли эти слова слетели с его губ или он просто мысленно произнес эту фразу, но так и не озвучил ее. Уже в следующую секунду он страстно мысленно стал умолять Господа, чтобы Ребекка ничего ему больше не говорила.
— Нет, я хочу это знать, — настаивала Ребекка. — С чего ты решил, что мне это не понравится?
Слова Ребекки явились окончательным — черт возьми, окончательным! — подтверждением того, что он вовсе не тронулся рассудком и что весь этот кошмар происходит с ним
Тень возле ворот снова зашевелилась. Штефан невольно подумал, что для охранника, которому необходимо оставаться как можно более незаметным, этот парень ведет себя довольно неуклюже. Однако надо было иметь в виду, что охранник думает и действует как обычный человек, а не как он, человек с обостренным восприятием. Кроме того, на улице, наверное, было очень холодно, а потому охранник мог оставаться абсолютно неподвижным лишь очень недолго. Так или иначе, Штефан решил, что уж лучше не будет ложиться спать вообще.
Он почувствовал, что в нем произошло еще одно изменение: он без особого труда мог сконцентрировать часть своего внимания на том, что происходило на улице, не упуская при этом из виду Ребекку. Это было очень полезное качество, ведь в темноте могли притаиться враги. Штефан чувствовал, что эти враги приближаются к дому Роберта.
— Я не знаю, — соврал он. — По-видимому, в той долине с нами что-то произошло.
Ребекка поднялась с кровати. Зашуршав материей, она натянула на себя ночную рубашку и куда-то пошла, но не к окну. Тем не менее Штефану не составило большого труда определить ее местонахождение в комнате. В первое мгновение ему даже показалось, что он чувствует запах ее духов, но затем он понял, что это просто ее естественный запах.
— Но ты не знаешь, что именно, — сказала Ребекка и вздохнула. — Это я во всем виновата. Мне не нужно было доверять этому чертову Уайту.
— Дело вовсе не в Уайте, — возразил Штефан.
Так же, как и не в русских. Люди Баркова, возможно, по-прежнему представляли для Штефана и Ребекки большую опасность, но отнюдь не они были их главной проблемой.
— Конечно, не в нем, — насмешливо произнесла Ребекка. — А в чем же тогда?
Штефан бросил еще один настороженный взгляд на улицу: там все было по-прежнему и лишь охранник у ворот, все больше страдая от холода, теперь безостановочно двигался. Штефан повернулся к Ребекке, посмотрел на нее пристально и показал на кровать, вернее, на Еву.
— В ней, — произнес он.
Едва произнеся эти слова, он понял, что допустил ошибку. Причем было совершенно неважно то, что он сказал правду. Ребекка и сама прекрасно это понимала. Лицо Ребекки помрачнело. В ее глазах появился вначале страх, затем замешательство, которое тут же переросло в гнев. Дальнейший разговор на эту тему становился просто бесполезным. Штефану все-таки нужно было прислушаться к тому, что сегодня ему говорил Роберт.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Ребекка.
Штефан посмотрел на спящую девочку. Уже одного взгляда на нее вполне хватило для того, чтобы в сердце у Штефана что-то екнуло, однако он не позволил этому вновь проснувшемуся чувству полностью завладеть им.
— Нам не следовало увозить ее оттуда, — сказал он. — Она принадлежит к другому миру.
— Ты… — раздраженно начала Ребекка.