Дорн бросил на Штефана задумчивый взгляд. Безусловно, Штефан не рассказал ему ничего нового. Более того, слушая рассказ Ребекки, он, возможно, пришел примерно к такому же выводу, что и Штефан. Но в силу своей профессии Дорн привык подвергать сомнению буквально все, даже самые очевидные вещи, а потому он с вопросительным видом повернулся к профессору Вальбергу и сказал:
— Вы ведь утверждали, что ребенок наверняка пробыл довольно долгое время в условиях дикой природы.
— Я утверждал это лишь в той степени, в какой можно говорить о подобных вещах, неоднократно используя слово «возможно». — Он подошел ближе к кроватке, но взглянул на девочку лишь мельком и остановился от нее дальше, чем Штефан и Дорн. — Если бы мы смогли с ней поговорить, нам было бы намного легче все это выяснить. Но…
— Но она ведь достаточно большая для того, чтобы уметь разговаривать, — заметил Дорн. — Или вам нужен переводчик?
Вальберг покачал головой.
— Это не проблема. — Он указал рукой на медсестру-югославку, которая, уютно устроившись на стуле возле двери, перелистывала журнал. — Медсестра Данута как раз из той местности. Она разговаривает на нескольких тамошних диалектах. Именно поэтому я и поручил ей ухаживать за Евой. Тем не менее ее знание языка пока не пригодилось: ребенок до сих пор не произнес ни слова.
— Но девочке как минимум четыре года! — Дорн был удивлен.
Вальберг пожал плечами:
— Да, примерно столько.
Дорн снова повернулся к Еве и, нахмурившись, посмотрел на нее. Он о чем-то напряженно думал, и Штефан поневоле задался вопросом, уж не собирается ли этот полицейский за пару секунд разгадать загадку, над которой врачи этой больницы ломают голову уже целых две недели. И не только врачи.
— Быть может, это как раз один из тех случаев, когда детей выкармливали волки, — пробормотал Дорн.
Вальберг тихонько рассмеялся.
— Поверьте мне, господин инспектор, это всего лишь легенды. Или назовем это современными сказками.
— В самом деле? — Дорн поднял глаза, и на его лице появилось выражение столь свойственного людям его профессии скептицизма. — Я лично слышал несколько историй, которые показались мне довольно правдоподобными.
— Более того, это происходило на самом деле, — сказал Вальберг, но при этом покачал головой. — Вы правы, люди действительно два или три раза наталкивались на детей, выросших среди диких животных.
Дорн кивнул:
— Да, я об этом читал. Несколько лет назад такой случай был во Франции, а еще один — в России.
— Это было в шестидесятые годы, — уточнил профессор Вальберг. — Однако все было совсем не так, как рассказывается в средствах массовой информации. Журналисты совершенно напрасно распространяют байки о том, что если оставить младенца в диком лесу, то его могут взять к себе и вырастить обезьяны или волки. — Он указал на Еву. — Ребенок такого возраста просто не выжил бы: он умер бы с голоду.
— А как же те дети, которым удалось выжить? — спросил Дорн. — Те два случая, о которых вы сами только что говорили?
— Все было совсем не так, — повторил Вальберг и покачал головой. — Я тщательно изучил те два случая, можете мне поверить. И сделал это в течение последних двух недель. Когда упомянутые дети попали к животным, они были старше этой девочки. Ненамного старше, но все же они были в таком возрасте, что могли выжить самостоятельно.