Блаженны Безумные — через врата Смерти им уготовано пройти.
Блаженны пребывающие в Скорби — сияние сфер Божественных откроется перед ними.
Отныне я одинок, и море туманное — другом мне будет,
И ветер, что Весть посылает к иным берегам.
В безмолвии Неба — пространства миров бесконечны.
Но стёрты из Памяти Вечной все Твои письмена…
Я пленник, я раб Твой — умолкни навеки, о сердце!
Исчез тот последний обман, как пустынный мираж.
Надежды бесплодны, и снов золотых Бесконечность
Уводит меня к Бытию очарованных стран…
Быть может, между Богом и Дьяволом существует некто Третий:
в пустоте безымянного пространства, во всепоглощающей Тьме, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего — где Пространство и Время снимаются дурной Бесконечностью Инобытия.
Мы постигаем весь ужас пошатнувшегося существования — Некто Третий рождает в нас состояние неустойчивости; Там, за гранью Времени и Пространства, моё «Я» теряет своё предназначение, оно двоится, множится — и так без конца, без начала и конца… Ни Истинного, ни ложного — ничего определить невозможно, ибо ты уже не ты — лишь призраки, тысячи зеркальных отражений. То, что некогда было твоим «Я», умерло, ушло безвозвратно…
Погружение в потустороннее Ничто — леденящий ужас охватывает душу; Некто Третий не ведает границ, он сам лишь часть этого Ничто, а точнее — множество его частей. Он не может ни разрушать, ни созидать: будучи включённым в Бесконечное — Он являет собой полное бездействие, называемое эллинами «атараксией».
Тот адский холод, что охватывает меня, тот неумолимый страх, что заставляет двигаться всё дальше и дальше по направлению к Бездне, напоминает мне Магический заколдованный круг Асайи. Этот полный покой, это безмолвие Бездны подобны призрачному видению: Неведомый Град, Ирольн, возникающий из круга Вечности; он весь соткан из тончайших флюидов, моих воспоминаний, туманных грёз… Полным покоем охваченный во множественности миров, он имеет одного лишь Хранителя — Того Самого, Третьего, кто, быть может, является единственным Властелином Мироздания. Некто Третий сторожит врата Града — моя душа у него в плену. Ибо всё, что должно принадлежать мне, в действительности принадлежит Ему — мои мысли, воспоминания, образы, видения; и, наконец, моё «Я»…
Я пленник в Его таинственных чертогах.
Послушайте, послушайте: ведь это только сказочка, маленькая сказочка — лёгкая эфемерная бабочка, мои лирические песни, ужасающий сон…
Алексей Авдеев
Розмерта
Я пишу эти строки в абсолютном безмолвии угасающей ночи, а рядом со мной лежит прекраснейшая женщина из всех, когда-либо рождавшихся на земле, — Розмерта. Её красота совершенна. Длинные волнистые волосы цвета воронова крыла обрамляют чуть удлинённое бледное лицо. Огромные ресницы опущены, и их чернота резко выделяется на фоне белоснежной кожи. Небольшой изящный нос — одно из искуснейших творений природы; а стоит перевести взгляд на тонко очерченный сладострастный рот и округлый подбородок, как всем сознанием завладевает одна только мысль: едва ли найдётся в мире что-либо более совершенное, чем это лицо. Разве только тело Розмерты — она обнажена, и её кожа матово светится в призрачном свете свечей. Тени играют в изгибах её фигуры и надолго затаиваются в глубине потаенных впадин её тела.
ebooksa