— Стой снаружи и закрой дверь, — распорядился отец. — Это злобные птицы.
Дэвид сделал, как ему было сказано, хотя все еще дрожал от страха. Он слышал, как отец открыл окно и прикрикнул на сороку, подгоняя ее к нему, пока птица не затихла, и слегка вспотевший отец не открыл дверь.
— Что ж, она напугала нас обоих, — проговорил он.
Дэвид заглянул в комнату. На полу осталось несколько перьев, но и только. Никаких следов птицы или привидевшегося ему человечка. Дэвид подошел к окну. Сорока уселась на осыпающуюся стену углубленного сада. Казалось, она смотрит на них.
— Это просто сорока, — сказал отец. — Ее ты и видел.
Дэвид хотел поспорить, но понимал: отец назовет его дурачком, если он будет настаивать, что здесь был кто-то еще, гораздо больше и отвратительней сороки. Сороки не носят скрюченных шляп и не тянутся к плачущим младенцам. Дэвид видел и эти глаза, и сгорбленное тело, и длинные растопыренные пальцы.
Он снова посмотрел на углубленный сад. Сорока исчезла.
Отец выразительно вздохнул:
— Ты все еще не веришь, что это была сорока?
Он встал на колени и заглянул под кровать. Открыл гардероб и дверь в ванную. Даже проверил за книжными полками, хотя туда едва пролезала рука Дэвида.
— Видишь? — спросил отец. — Это была обыкновенная птица.
Но сам он видел, что ему не удалось убедить Дэвида, так что они вместе обыскали все комнаты на третьем этаже, а потом и остальные этажи, пока не выяснили окончательно, что в доме нет никого, кроме Дэвида, его отца, Розы и младенца. Тогда отец оставил Дэвида и снова уткнулся в газету. Вернувшись в свою комнату, Дэвид поднял книгу, валявшуюся на полу у окна. Это был один из сборников сказок Джонатана Талви, и он был открыт на сказке о Красной Шапочке. Здесь же была картинка с волком, нависшим над маленькой девочкой: с его когтей капала бабушкина кровь, а зубы оскалились, чтобы проглотить внучку. Кто-то — по-видимому, Джонатан — исчиркал фигуру волка черным карандашом, словно пытался защититься он него. Дэвид закрыл книгу и поставил на полку. Тут он заметил, какая тишина стоит в комнате. Не было слышно никакого шепота. Все книги затихли.
Допустим, сорока вытащила эту книгу, размышлял Дэвид. Но сорока не могла влететь в комнату через закрытое окно. Здесь был кто-то еще, несомненно. В старых сказках люди всегда превращаются или их превращают в животных и птиц. Разве не мог Скрюченный Человек обернуться сорокой, чтобы его не нашли?
Когда вечером Дэвид лежал в постели, на границе между явью и сном, из темноты углубленного сада донесся мамин голос, зовущий его по имени и умоляющий не забывать ее.
И Дэвид понял, что стремительно приближается время, когда ему придется войти туда и наконец взглянуть в лицо тому, что там таится.
VI
О ВОЙНЕ И ПУТИ МЕЖДУ МИРАМИ
На следующий день между Дэвидом и Розой произошла самая тяжелая стычка.
Она долго назревала. Роза кормила грудью Джорджи, и ей приходилось вставать среди ночи, чтобы позаботиться о малыше. Но даже после того, как его накормили, Джорджи продолжал метаться и кричать, и тут отец Дэвида мало чем мог помочь, даже когда был рядом. Это постоянно приводило к спорам с Розой. Все начиналось с мелочей — посуда, которую отец забывал убрать, или грязь, которую он принес в кухню на подошвах ботинок, — и быстро перерастало в крик, а заканчивалось слезами Розы и плачем вторящего матери Джорджи.
Дэвид считал, что отец выглядит старше и более усталым, чем прежде. Дэвид о нем беспокоился. Они больше не были так близки, как раньше. В то утро, утро большой стычки, Дэвид стоял в дверях ванной и смотрел, как отец бреется.
ebooksa