Не успел Артём спросить сто имела в виду Всемила, как снаружи по дери начал кто-то царапать. Осторожно так, ненавязчиво, словно стараясь лишь обозначить своё присутствие, а не просясь в избу. Стас и Артём переглянулись. Затем оба посмотрели на старушку. Та задорно улыбалась.
— Успели-таки, дологие мои, — задорно сказала она. — Сюда не войдут. Кабы не пустила вас вовлемя — быть бы беде.
— Кто не войдёт? — спросил Стас и вздрогнул, когда вновь послышалось царапанье по двери. — Что там снаружи?
— Хочешь узнать? — вновь с прищуром спросила старушка. — Выйди, только пеняй на себя потом.
— Н-нет, не хочу, — Стас отошёл от двери подальше и уселся рядом с печкой, поглядывая то на дверь, то на кочергу, стоявшую рядом с печью.
— И всё-таки что это там? — испуганно спросил теперь Артём.
— Не надо знать вам этого, — подмигнула старушка. — Здесь вы в безопасности. За стол садитесь и спать.
Царапанье и скрежет снаружи стихли и Стас с Артёмом уселись за стол. Старушка присела рядышком на лавку, стоявшую у окна.
— Тебе здесь спать надо, — сказала она Артёму. — В окно не гляди, кто бы ни звал. — Затем обратилась к Стасу. — А ты вон тама, в углу. Тебе там спокойнее будет.
Оба вновь почувствовали неосознанный страх и тревогу.
— И всё же… — начал было Артём, но старушка его оборвала на полуслове.
— Ни слова боле! За стол и спать. Устала я.
— Да, конечно, — сказал Стас и окинул взглядом накрытый стол. — Эх, обожаю еду деревенскую.
— Это еда настоящая, — Всемила как будто оскорбилась. — Такой вы давно не ели.
И когда Стас и Артём вкусили угощений, то поняли что имела в виду старушка. Картошка, Хлеб, помидоры, огурцы, молоко и зелень — всё было истинным и натуральным!
— Да я с детства такого не ел! — восхищённо воскликнул Стас. — Как же такое возможно? Сейчас даже в деревенский хлеб что-то добавляют и подмешивают, я уж о овощах молчу.
Действительно, долгие годы ничего натурального из продуктов не было ни на рынках, ни в магазинах. Овощи не имели ни вкуса ни запаха, хлеб черствел в первые же сутки и ничем не отличался от остальных суррогатов, которые выдавали за натуральные продукты питания.
— Обалдеть! — с восторгом Артём уплетал самый обыкновенный, казалось бы, огурец. — Как в славные советские времена — всё буквально тает во рту! Всё натуральное и вкусное! Господи, как же сейчас разница-то ощущается и что за дрянь мы едим в наше время… Ой, простите, бабушка!..
Старушка смотрела на них и снисходительно улыбалась. Изредка с тревогой поглядывая в окно.
— Такой едой и вы для них являетесь… — тихо промолвила она.