— А-а.
Лешка не соврал, на Старой площади и в самом деле было очень красиво. Да и вообще, райончик очень симпатичный оказался. Его, наверное, еще при царе Горохе строили и с тех пор ничего там не меняли. Даже брусчатка на мостовой осталась.
Хотя нет, что-то все-таки меняли. Вместо деревянных домов каменные поставили. По виду лет сто назад. Ну может и двести. Тоже древние какие-то.
От площади спускалось несколько дорог. Одна из них вела к старой пристани. По словам Нарышкина, сейчас ею уже никто не пользовался, но зато вдоль нее шла довольно симпатичная набережная.
— Откуда-то шашлыками пахнет, — сказал я Лешке, когда мы по ней прогуливались. — Может поедим чего-нибудь? Завтрак часа два назад был…
— Мы, кстати, туда и идем, откуда ими пахнет, — обрадовал меня Нарышкин. — Они здесь, считай, что лучшие в городе. Хотя место и не самое модное.
— Да уж…
Тут он был прав. Набережная хоть и ничего, а вот по самой пристани видно, что она давно не работает. Причалы разбитые, лодки все какие-то грязные, рыбаки подозрительные… Если это ввобще рыбаки.
— Они на нас так смотрят, как будто мы им не нравимся, и они у нас деньги хотят забрать, — честно сказал я Лешке.
— Ну, может быть и не нравимся — это дело такое, — ответил Нарышкин, — А вот деньги они у нас вряд ли будут пытаться забирать. Даже если им очень хочется.
— Почему это?
— Во-первых, Белозерск под личной охраной Его Императорского Величества, — ответил Нарышкин и вызывающе посмотрел на рыбаков. — Здесь ведь постоянно дети дворян болтаются, не будешь же за каждым отряд охраны приставлять. Вот поэтому особое положение действует, и если с кем-то из нас что-то случится — весь город перевернут. Всем на орехи достанется — и кто виноват, и кто не виноват… Так что не трогают нас здесь местные бандиты, понял? Если что, потом свои же кишки выпустят. Им в городе и своих разборок хватает.
— Понятно.
— Во-вторых, мы же все одаренные, можно без задницы остаться запросто. Да и чего к нам лезть? Мы с ними никак не пересекаемся, что у нас с ними может быть общего? Ничего. Ну а грабить они местных предпочитают. Ты лучше своих стерегись, Темников… Вон на тебя Бубнов зуб точит…
— Да пошел он… — отмахнулся я. — О! Смотри-ка! Парень из нашей школы за столом сидит! С третьего курса, кажется.
— Ну да, — кивнул Алексей. — Не просто сидит, а нас дожидается. Кстати, он не с третьего курса, а с четвертого.
С четвертого? Это ему семнадцать лет получается? Ого! Ну и зачем он нас здесь дожидается, интересно знать?
Мы подошли к столику, который стоял совсем недалеко от воды и был отгорожен от нее сложенным из сухого камыша забором. Парень пил кофе. Увидев нас, он кивнул Нарышкину.
— Ну, наконец-то, молодые люди, я вас здесь уже полчаса жду, — он постучал по наручным часам. — На одиннадцать договаривались, а уже почти полдень. Вот если бы не ты, Лешка, уже давно ушел бы…
— Суббота, пробки, сам ведь знаешь, — пожал плечами Нарышкин.