Задумчиво смотрю на календарь своего цикла и понимаю, что у меня задержка уже неделю. Хотя, если учесть, сколько мне пришлось пострессовать, то это неудивительно.
Закрываю календарь и выхожу на кухню, по-быстрому завтракаю.
Прошла неделя, как я вернулась из Женевы. Мама постепенно успокаивается, и даже нашла работу продавцом-кассиром в магазине недалеко от дома.
— Как работа? — тихо спрашиваю у нее.
— Нормально, — пожимает она плечами. — Выбора все равно нет.
— Выбор есть всегда, — почему-то говорю, хотя понимаю, что ей мои слова никак не помогут.
— Да, есть, — сухо кивает она. — И ты его сделала. Хотелось бы верить, что когда вы с Артемом будете разводиться, ты хоть что-то отсудишь.
— Ты опять? — смотрю на нее серьезно. — Сколько можно поднимать эту тему? Мы с Артемом не разводимся. Пока поставили все на паузу. Надо время, чтобы переосмыслить все, что было.
— И как? Переосмыслила? Уже неделя прошла.
— Я в процессе.
— А я думаю, что он просто уже вычеркнул тебя из своей жизни, поэтому всю неделю от него ни ответа, ни привета! Поэтому ты, конечно, думай, но лучше уже думай, где найти хорошего адвоката, чтобы отсудить у твоего мужа хоть что-то!
— Мама!
— Что мама? Я в магазине получаю копейки. Мы на них не протянем!
— Я дорабатываю в музыкальной школе неделю. Потом перехожу в другую, — строго говорю я. — Там зарплата хорошая. С голоду не умрем!
Мама поджимает губы. На этот аргумент ей нечего ответить. Зарплата на новом месте у меня на самом деле будет высокая. Настолько, что мы сможем и снимать квартиру, и жить, не голодая.
— Чего это вы тут ругаетесь? — на кухню заходит бабушка.
— Все хорошо, бабуль, — отвечаю ей. — Спасибо за завтрак. Я побежала.
Чмокаю бабушку в щеку и выхожу из квартиры.
Возле подъезда стоит черный Мерседес — редкое явление в этом дворе.
Прохожу мимо, но… так и знала.