— Какая красота! — сказал Клеберг. Он посмотрел на другие полотна, выставленные вдоль стены, на кисти, на тюбики с красками.
Боксербаум хлопнул себя по лбу:
— Пятна на его руке, о которых говорила Донна Уэст! Вот, значит, откуда они. Он пишет масляными красками.
Никки Миллер, которая тоже видела портрет, подошла к подозреваемому, все еще сидящему в кресле.
— Ты Миллиган, верно?
Тот поднял голову и посмотрел на нее невидящим взглядом.
— Н-нет, — пробормотал он.
— Там висит прекрасная картина. Это ты нарисовал? Он кивнул.
— Что ж, — улыбнулась Никки, — она подписана «Миллиган».
Боксербаум подошел к Миллигану:
— Слушай, Билл, я Элиот Боксербаум из полиции Университета штата Огайо. Можно поговорить с тобой?
Никакого ответа. Не было подергивания глаз, о котором говорила Кэрри Драйер.
— Кто-нибудь зачитал ему права?
Никто не ответил. Боксербаум вынул карточку, где были записаны права задержанного, и громко прочитал их. Он хотел быть уверенным во всем.
— Ты обвиняешься в похищении девушек с территории университета, Билл. Хочешь рассказать об этом?
Миллиган вскинул голову в изумлении:
— Что происходит? Я что, кого-то обидел?
— Ты сказал девушкам, что к ним придут другие. Кто они?
— Надеюсь, я никому не сделал ничего плохого. Увидев, что полицейский направился в спальню, Миллиган встрепенулся:
— Не трогайте коробку! Она взорвется!