Дыхание смерти

Леди Роанна вскочила, кинувшись к брату, прижала его седую голову к своей необятной груди.

– Все хорошо, все хорошо, – повторяла она, гладя рыцаря по колючим волосам.

– Вы, сэр Вильгельм, страдаете полнокровием. Вам бы кровопускание для здоровья сделать, – произнес аббат.

В его голосе не было ничего угрожающего, тем не менее Машу каждый раз, как она слышала его, пробирала дрожь. Она взглянула на священника, отца Давида и увидела, что тот сидит, опустив глаза и вцепившись побелевшими пальцами в стол.

Такое ощущение, что над сидящими пронесся порыв ледяного ветра. Что за место такое, что за люди?..

– Я не свинья, чтобы проливать кровь под ножом, а не на поле брани, – презрительно ухмыльнулся рыцарь, отводя руку сестры. – Да сядь же, Роанна, все в порядке.

Тетушка, качая головой, заняла свое место на скамье.

– Ну и ладно, – миролюбиво согласился аббат. – Не желаете, сэр Вильям, партию в шахматы?

Они пересели поближе к громадному камину, где горели огромные поленья, слуга притащил небольшой столик с причудливо вырезанными из камня фигурками – белыми и красными.

Подошедшая поближе Маша с трудом узнала некоторые из знакомых ей шахматных фигур. Пешки здесь выглядели как воины с большими щитами. Король был королем – в короне и со странным мечом в руках. Кони представляли собой конных рыцарей, а вместо королевы была мужская фигурка, которую игроки называли советником, причем, как заметила девушка, это была самая слабая фигура, и ходила она только на одну клеточку по диагонали.

Но гораздо большее внимание, чем шахматные фигуры, привлекали сами игроки.

Хозяин замка играл увлеченно. Он горячился и то и дело потирал уродливый шрам на виске. Его противник же казался его полной противоположностью. Господин аббат сидел на жестком кресле, отодвинувшись от рыцаря и шахматной доски на максимально приличное расстояние. Его лицо казалось застывшим, совершенно безжизненным, а гибкие пальцы, закрытые плотной перчаткой, двигали фигуры быстро и уверенно. Между тем он не казался целиком поглощенным игрой, и Маша то и дело ловила на себе все тот же холодный тяжелый взгляд. Аббат словно прощупывал ее, проверяя на прочность. Кто этот человек и почему она видела его там, в своем мире? Маша решила, что на всякий случай будет держаться настороже и делать вид, будто ничего не помнит.

Леди Роанна устроилась неподалеку от играющих, занявшись вышиванием, но больше поглядывая на игроков, а отец Давид, пробормотав какие-то извинения, удалился сразу же после ужина.

Девушка изо всех сил сжала руки. Глядя на склоненную голову старого рыцаря, она вдруг подумала, что хорошо бы, если бы он действительно являлся ее отцом. Ей нравилась даже его грубоватость, даже большие руки с распухшими костяшками и уродливый шрам… Ей так хотелось, чтобы у нее был отец – тот, который не бросит ее и станет заботиться о ней, что бы ни случилось.

Девушка снова взглянула на доску. Ей очень хотелось, чтобы хозяин замка выиграл. Это означало бы, что все сложится хорошо. Но даже Маша, не разбирающаяся в шахматах, видела, что положение белых – ими играл сэр Вильгельм – крайне тяжело. Красные теснят их, оставляя все меньше пространства для маневров.

И вот старый рыцарь резко отодвинул стул и встал, нависая над своим тщедушным противником.

– Должно быть, тебе сам рогатый помогает! – воскликнул он с горечью.

– Не богохульствуй, брат! – тут же отозвалась леди Роанна.

Аббат сплел пальцы и выгнул их так, что суставы едва слышно хрустнули. По его лицу нельзя было прочесть, доволен ли он победой.

– Вы слишком горячитесь, сэр Вильгельм, – произнес он, глядя на Машу. – Смотрите, так и все проиграете.