– Не похоже. От вампиров так не пахнет. Это забальзамированный труп. Смотрите, тело ссохлось, но не разложилось. Мне кажется, я знаю, кто это.
– Кто?
– Это хозяйка дома и мама маленькой вампирши.
Димка и Маша с брезгливым любопытством заглянули в гроб, всмотрелись в усохшее лицо, хранящее жалкие остатки прижизненной красоты. Да, определенное сходство просматривалось.
– Ты уверен, что она не вампир? – Маша вопросительно посмотрела на Сашку.
– Уверен, но мы должны убедиться в этом. – Он достал из кармана ножик и, морщась от отвращения, сделал надрез на высохшей руке. Кровь не появилась.
– Тогда идемте отсюда. – Маша направилась к дверце.
– Надо открыть второй гроб, чтобы убедиться, что там не вампир. Вдруг это ловушка? В одном гробу обычный мертвец, а в другом спит вампир. – Сашка решительно подошел к закрытому гробу.
С явной неохотой Димка сделал то же самое. Они откинули крышку и в ужасе отшатнулись. Отвратительный запах могильного гниения разнесся по подземелью. В гробу лежало черно-синее, раздувшееся тело в старинной, лопнувшей по швам, одежде.
– Идемте отсюда! – взвизгнула Маша, борясь с приступом тошноты.
– Надо бы закрыть их, – неуверенно заметил Сашка, но, взглянув на Машу, понял, что еще несколько секунд, и у нее начнется истерика.
Всхлипывая, Маша юркнула в земляной коридор. Не оглядываясь, она торопливо пробиралась вперед, содрогаясь от прикосновения цепляющихся за одежду корней. Чудилось, будто мертвецы тянут к ней высохшие, скрюченные пальцы. Выбравшись на белый свет, Маша упала на траву и дала волю слезам.
Когда она проплакалась и подняла голову, увидела, что ребята молча сидят возле нее.
– Извините меня, – прошептала девочка, – у меня просто нервы не выдержали.
– Пустяки, с каждым может случиться! Мне от всей этой мерзости выть хочется, – скривился Димка. – Пойдемте домой отмываться.
Глава X
Откровения Марселины
У своего дома Сашка остановился и предложил:
– Вымойтесь у меня. Как вы пойдете по деревне, все в земле и чумазые?
– Я согласна. Не хочу, чтобы меня видели таким чучелом. – Маша подергала себя за измазанные в земле, слипшиеся кудри.