Мой календарь
И всё, всё это Горький перечеркнул, унизил и растоптал последним периодом своей жизни. Когда, прельщенный лестью и деньгами, задуренный ловкими кукловодами, вернулся к Сталину и послушно исполнял все указания этого беса.
«Великий пролетарский писатель» призывал уничтожать врага, если тот не сдается. Прославлял чекистов. «В нашей стране даже камни поют», провозгласил Алексей Максимович в 1936 году. Попробовал бы кто тогда не запеть…
Для меня на одной чаше весов — книги Максима Горького, их много, и они замечательные. А на другой небольшой очерк «Соловки». Дмитрий Сергеевич Лихачев, узник кошмарного Соловецкого лагеря, рассказывает, как некий отчаянной храбрости мальчик-заключенный прорвался к высокому гостю и рассказал ему всю правду о пытках и казнях. Писатель поплакал, уплыл на красивом пароходе и потом написал «Соловки», где восхищался великим экспериментом по перевоспитанию преступников. А мальчик бесследно исчез. Вторая чаша, где очерк, перевешивает.
В общем, учимся у Горького хорошему. Плохому не учимся.
По-настоящему талантливое произведение волшебно не тем, что является художественным шедевром, а тем, что в нем есть некая искра, способная воспламенить другие души. Если же другая душа тоже обладает творческим даром, то эстафета получается особенная. Всё талантливое заразительно. Бывает, что энергетический разряд совершенно непредсказуем, но от этого он не менее чудотворен.
Допустим, композитор увидел фильм, который его потряс, и написал музыку, не имеющую к увиденному никакого отношения, но гениальную, а потом художник послушал эту музыку и создал великую картину. Так все мы, заряжаясь друг от друга, из века в век и живем.
Давайте сегодня отметим Праздник Творческой Искры.
29 марта 1873 года Лев Толстой на первой попавшейся странице раскрыл томик Пушкина (была у графа такая привычка) и прочитал отрывок незаконченной повести: «Гости съезжались на дачу. Зала наполнялась дамами и мужчинами, приехавшими в одно время из театра, где давали новую итальянскую оперу. Мало-помалу порядок установился. Дамы заняли свои места по диванам. Около их составился кружок мужчин. Висты учредились. Осталось на ногах несколько молодых людей; и смотр парижских литографий заменил общий разговор».
«Вот как надо писать!» — воскликнул Толстой придя в волнение. И что-то в нем сдвинулось, что-то заискрилось. Он отправился в кабинет и написал: «Всё смешалось в доме Облонских». Фраза про счастливые и несчастливые семьи появится позднее, но неважно: огонек перекинулся, костер зажегся.
Пусть вы не писатель, не художник и не композитор. Всё равно: поймали Искру — не давайте ей погаснуть. Она может пробудить в вас что-то если и не творческое, то всё равно очень ценное.
Сегодня раскрывайте наугад хорошие книги, слушайте великую музыку, перелистывайте художественные альбомы или сходите в картинную галерею. Настраивайтесь на воспламенение.
Самое худшее, что есть на свете — боль. Сильная боль расчеловечивает, превращает мыслящее существо в кусок мяса. Философы-эпикурейцы даже считали, что отсутствие боли и есть счастье, а всё прочее — это беситься с жиру. Во всяком случае, быть счастливым, испытывая боль, умеют только мазохисты. Ну, мазохисты пусть эту страничку календаря перелистнут, им сегодня праздновать нечего.
30 марта — годовщина события, когда человечество сделало первый шаг к избавлению от главного своего врага и пугала, физического страдания.
В 1842 году американский хирург Кроуфорд Лонг впервые применил анестезию на операции. Смочил полотенце эфиром, дал пациенту понюхать и вырезал опухоль на шее.
В предшествующие времена любая хирургическая операция вызывала у людей панический ужас, поскольку сулила невыносимые муки. Пациентов прикручивали к столу, чтобы они не дергались, иногда даже били дубинкой по голове. Многие умирали от болевого шока.
Ужас перед операцией был столь велик, что некоторые даже совершали самоубийство, предпочитая быструю смерть. Так поступил английский писатель Чарльз Колтон — за десять лет до удачного эксперимента Лонга.
Итак, сегодня, отмечаем день первой победы в войне с болью. Эту войну человечество ведет успешно, и окончательная победа не за горами. Я с удивлением обнаружил, что нынешние дети, оказывается, совсем не боятся зубных врачей, а во времена моего детства визит к стоматологу повергал нас всех в ужас.
За жизнь без боли и без страха перед болью!
31 марта 1837 года Наталья Кирилловна Загряжская, урожденная графиня Разумовская, по-видимому, узнала что хотела. В этот день девяностолетняя старушка, которую знал весь Петербург, с чувством глубокого удовлетворения отдала Господу свою душу, а что последовало далее, мы знаем. Наталья Кирилловна заранее рассказала.
«— Не хочу умереть скоропостижно, — говорила Загряжская. — Придешь на небо угорелая и впопыхах, а мне нужно сделать Господу Богу три вопроса: кто был Лжедмитрий, кто Железная маска, и шевалье д`Эон — мужчина или женщина? Говорят также, что Людовик XVII увезен из Тампля и его спасли; мне и об этом надо спросить».