— Хочешь пельменей?
— Здесь не хочу. Мы с мамой сюда часто заходим.
— А блины ты любишь?
— Блины я люблю. Но от них толстеют.
Я скептически осмотрел её с ног до головы…
— Тебе это не грозит. Ты стройная, как тростинка. А со сгущёнкой будешь?
— Со сгущёнкой буду.
И мы снова зашагали в сторону Таганки.
17 июня. 1974 год.
Москва. Блинная на Воронцовской улице.
В Блинной на Воронцовской улице я бывал не раз. Но всё это было в той, в прошлой жизни. И мальчишкой сюда забегал с друзьями, и когда после армии учился в институте, а ночами подрабатывал в такси… Это было одно из тех мест, что и кромешной ночью могло накормить голодного и напоить запойного.
Столики были «стоячие». Никаких стульев не предполагалось. Думаю, что такой стоячий стол по высоте будет немного великоват для мелкой девчонки. Но это мы как-нибудь решим.
— Ну, выбирай! Чего будешь?
— Как чего? Ты обещал блины со сгущёнкой.
— А запивать чем будешь? Чай? Кофе с молоком?
— Кофе!
— Кофе нет… — безапелляционно заявляет крупная женщина в когда-то белом халате и шапочке.
— Тогда так… Два чая. Две порции блинов со сгущёнкой. — наклоняюсь к Анюте. — Ещё чего-то хочешь?
— Яйцо под майонезом.
— И два яйца под майонезом.