Я уже заканчивал одеваться, когда в дверь постучались, а из-за неё послышался голосок Дуняши, служанки великой княжны.
— Сударь, Мария Ивановна просит вас к завтраку.
— Иду, — громко ответил я.
Долгорукова предпочла остановиться со мной в гостинице, хотя подруга, боярышня Астафьева и её родители настаивали, на том, чтобы та поселилась в боярской усадьбе. Однако, Мария пожелала сохранить для всех инкогнито, назвавшись просто однокашницей по кадетскому корпусу.
— Доброе утро, Пётр, — приветствовала меня великая княжна.
— Доброе утро, Мария Ивановна, — присаживаясь напротив неё, поздоровался я.
Инкогнито, так инкогнито, поэтому я не титуловал её, ограничившись именем отчеством, как впрочем и новые компаньоны, боевые холопы и слуги.
— Пётр, это будет выглядеть по меньшей мере странно, если я буду называть тебя по имени, а ты меня по батюшке, — заметила она.
— А это ваши трудности, Мария Ивановна, не я ведь хочу сохранить инкогнито.
— Не желаешь чтобы другие знали, что я считаю тебя другом?
— Мне без разницы, кем вы меня считаете, я тот, кто я есть и вы можете во многом полагаться на меня.
— Но не во всём? — склонив головку набок, уточнила она.
— Не во всём, — подтвердил я.
— Поэтому ты не желаешь быть моим другом?
— Это всего лишь одна из причин, — возразил я.
Ну вот сколько можно, одно и то же и про тоже. Упёртая девица, не отнять. Ну да и я не пальцем делан, меня на кривой не объедешь. Пусть сама разбирается со своими заморочками. Нет, я конечно не смогу просто отвернуться, но и помогу, как говорится — только в части касающейся.
— Ох и упрямый ты.
— Чья бы корова мычала, Мария Ивановна.
— И дерзкий.
— Прошу прощения ваше…