Королева вампиров

Мне не стоило бы этого делать. Ты будешь как собака, которой я позволяю плохо вести себя. И мне завтра придется быть гораздо строже, чтобы восстановить свою власть.

— Вам приятно это, миледи. Вам нравится наказывать меня. Ваше удовольствие — мое удовольствие. Но дайте мне показать, что будет, если сейчас принять мое желание.

Как она могла сопротивляться ему, когда он столько всего сделал сегодня, чтобы завести ее? Когда он воспротивился ей, то перевернул последствия своих действий с такой прелестной сноровкой, что Тара, Ричард и Брайан не скоро забудут этот вечер и будут ждать следующего приглашения. Они расскажут всем, будут говорить о новом слуге леди Лиссы, усиливая впечатление, что она не потеряла ни грамма своей привлекательности или силы.

Но сейчас, несмотря на тот факт, что она провела его от ярости через унижение к оргазму, вот он здесь, соблазняет ее нежной формой доминирования, которой она раньше не пробовала. У нее появилась тревожная мысль, что она на самом деле может сейчас быть беззащитной перед ним.

Он процеловал дорожку вниз по ее спине, медленно толкая, пока она снова не опустилась на ладони. Он покрыл поцелуями ее ягодицы, нажимая большим пальцем между ними, на горящий вход, который вызывал такое желаний.

— На локти, миледи. Я хочу видеть ваш совершенный зад, разведенные ляжки и блестящую, мокрую киску, голодную в ожидании моего члена.

Он погрузил руку в ее волосы. Она поддалась, изящно распласталась, дрожа всем телом от натяжения волос. Она знала, что от Джейкоба можно не ожидать физической опасности. Но все глубоко внутри тряслось, как будто он угрожал самой сути того, кем она была. Все стражи, которые она обычно ставила, чтобы защититься, ушли. Ее мысли растворились, когда его конец медленно-медленно вошел внутрь. Глубже, глубже, и она изогнулась вверх, навстречу ему, крик вырвался у нее, когда он полностью ее занял, дойдя до таких мест, которые так давно пустовали. И было так удивительно, что он смог заполнить их.

Вместо того чтобы пришпилить ее, как делал Рекс, он опустился на нее, покрывая своим телом, упираясь руками в пол; его жесткий торс прижимался к ее спине и бедрам, ляжки умещались между ее ягодиц. В этой позе он почти сидел так, что его яйца прижимались к ее клитору. Он дышал ей в шею. Перебросив волосы Лиссы через левое плечо, он запутал в них свои пальцы, притягивая ее вниз.

Он прикоснулся губами к шее.

— Вы, вероятно, сильнее меня, моя леди.

Теперь он целовал плечо.

— И гораздо мудрее.

Снова шея, так, что у нее перехватило дыхание.

— Но сегодня вы спровоцировали мою волю, чтобы она пересилила вас. Я доставлю вам такое удовольствие, что вы станете моей покорной рабой.

Он уже достиг этого, хотя и не знал об этом. Она бы начала умолять его двигаться, но одним из правил, нажитых за долгую жизнь, было никогда не спешить там, где так хорошо.

Джейкоб. Она мысленно произнесла его имя.

Длинные, медленные проходы. Короткие рывки, чтобы раздражить клитор, но потом опять долгие и медленные перемежающиеся поглаживания, которые начали вызывать у нее тихие утробные звуки нетерпения, звуки, на которые он ответил так, что она стала прогибать спину под ним, встречая его рывки. Он выбрал ритм и силу, делая эти глубокие заходы жестче, глубже и сильнее. Покрывая ее, как самец-хищник, уверенный в своей силе, ищущий удовольствия для себя, но заодно желающий заставить ее признать его власть. Она видела, как это сверкает в его сознании. Там были Рекс, и Томас, и другие, о которых он не хотел знать. Там было то, что она заставила его вынести сегодня. Прикосновение Ричарда. Все представление, ее наказание за неподчинение. И поверх всего — единственное слово, которое помогло ему сохранить самоконтроль. Слыша, как он произносит его в своем сознании, она потеряла себя.

Твой. То, как он это произносил, поставило клеймо на ее душе, переполнило ее, лишая выбора. Сильная жесткая реакция захватила ее и вырвала крик из ее уст, заставивший ее откинуть голову назад. Оскалив клыки, она понимала, что ее глаза светятся красным, и все тело дрожит от мощного оргазма. Джейкоб обхватил ее за талию, продолжая жестко входить, продлевая оргазм, крик перешел в визг. Он кончил, когда она проходила второй оргазм, и это вытолкнуло ее в беспредельное бушующее море третьего. Ее клитор стал таким чувствительным, что она визжала, когда яйца Джейкоба шлепали по нему снова и снова, пока он изливал свое семя.

— Твой, — яростно сказал он ей в ухо. — Твой, и неважно, кого ты меня заставишь трахать, чтобы доказать свою чертову доминантность. Весь твой, Госпожа. Сердце, душа, рассудок… каждая капля моей гребаной крови твоя.

И каждая слеза, подумала она. Понял ли он, что эта влага между его и ее щекой — его слезы?