Кажется, деревня стала жить полноценной жизнью, и нелюди привезли сюда свои семьи. Население же увеличилось минимум до пяти сотен.
Кстати, надо глянуть финансовые отчёты. Очень уж интересно, сколько прибыли приносят такие просторные поля. И пока думал, наткнулся на Шенри, главу деревни.
— Господин! Вы задержались. Так и думал, что гуляете здесь. И как вам наша деревня? — пожилой эльф выглядел помолодевшим и довольным, а ещё кто-то ему на голову надел венок из цветов.
— Мне нравится. Мирная и спокойная.
— Да. И никаких интриг, проблем современного общества и телевизора. Тут, и правда, хорошо, — искренне улыбался он. Видно, что ему нравится жить здесь.
Вскоре мы направились в поля. А пока гуляли и смотрели на то, как выращивают магические растения, староста поведал о делах. Пока что всё идёт даже с опережением графика, прибыль постепенно растёт, и рост не намерен останавливаться.
Сейчас уже готовится помещение, где будут заниматься обработкой сырья.
До этого эльфы проводили эксперименты, пытаясь найти лучший способ обработки, чтобы, к примеру, вместо корней получить порошок. Причём высококонцентрированный.
Он не только дороже корней, но и его проще хранить, легче транспортировать, и он эффективнее. В общем, тут просто нужны время и инвестиции.
Поэтому решил не мешать им и поехал домой. И как же необычно, когда тебя никто не пытается убить… На дорогах ни засад, ни убийц, ни армий…
А вот в Благовещенске сейчас было «жарко». Собственно, из-за этого до меня никому и не было дела. Из-за проекта по покорению Дальнего Востока в город прибыли многочисленные аристократы, и сейчас идёт конфронтация местных и понаехавших.
Роды делят сферы влияния, рынок и даже людей… Поэтому, когда мне позвонил Белкин, я ничуть не удивился. Сам я уже подъезжал к своему особняку.
— Слушаю вас, Роман Тимурович, — ответил я на звонок.
— Куда подъехать?
Предупредив своих, поехал в клинику. Белкин не встречал меня на входе, мол, лучше ему пока не появляться на улице. Кажется, тут всё серьёзно, раз такая секретность. И прибыв в его рабочий кабинет, что больше похож на научную лабораторию, стало понятно, что всё действительно плохо. Роман Тимурович выглядел бледным, а руки тряслись.
На столе же лежали фотографии. Мужчина указал на них, и, подойдя к столу, я невольно скривил лицо. На фото была подвешенная Елизавета, дочь Романа Тимуровича.
Её руки связаны верёвкой, на них она и подвешена. Сама же девушка была в рванье и мелких ранах, вызванных ударами либо слабой магии, либо плетью. Из-за этого от одежды почти ничего не осталось, и она совершенно ничего не прикрывала.
На второй фотографии были женские трусики с надписью кровью: «Это самое последнее предупреждение».