К моему удивлению, сила бога сна хорошо сочеталась с силой бога смерти. И… я чувствовал, как могу преобразовать одну силу в другую.
Чёрный дым стал белым туманом, а после наоборот. Миг спустя всё смешалось в нечто серое. Но серый и чёрный заставляли Татьяну нервничать, поэтому я вернул белый.
— Саш… То есть, Гаус… — говорила она в пустоту, меня ведь не видит. Мешают две «подушки безопасности». — Так что… всё же случилось?
— Вместо слов я покажу тебе всё, что случилось с момента твоей отправки на тренировочную базу. Но сперва немного подожди, почти закончилось.
— А что происходит-то?
— Это сложно объяснить. Я пытаюсь сделать то, что ещё никто не делал. Это тяжело контролировать, и нужно много концентрации, но это мне поможет вернуть Катю с Леной.
Женщина стала тихой, а я продолжил, и, к счастью, оставалось действительно немного. А когда завершилось… Даже не знаю, чувство такое появилось, будто после тяжёлого дня на ногах снял жмущую обувь. Облегчение…
— С-саш? — перепугалась она, когда моё тело обратилось белым туманом. Я почувствовал, как плыву в мягком облачке… так хорошо и спокойно… Но нельзя расслабляться!
Сосредоточившись, я вновь соединился и будто бы пересобрался. Те частички души Гауна, что я хранил, влились в моё естество, дополняя и усиливая меня… Как необычно… и даже странно. Никогда не слышал о таком.
Кажется, моя божественная роль всё же слегка претерпит изменения… Кем я становлюсь? Богом смерти и сна? Бог мёртвого сна? Спящий бог смерти? Или же бог смерти и сонного царства?
В любом варианте я не против таких изменений, чувствую, как они делают меня сильнее. Пожалуй, это главное. И мою основную роль бога смерти оно точно не сможет изменить. Это моё ядро, моя основа.
— С-саш? Это… ты? — на мою грудь легли ладони Татьяны, а я открыл глаза и осознал, что сейчас в облике Гауна. Миг спустя вновь Гаус. Впрочем, менялись лишь тело и волосы, лицо у меня было неизменным. Ну, если не считать цвета бороды, и само наличие небольшой бороды. Хотя, скорее, щетины.
Татьяна же отошла назад и с изумлением смотрела на меня, но в этот самый момент начались изменения в царстве. Обелиск начал расти, прибавив три метра. Четыре… Пять! Неплохо.
Каменная платформа, на которой стоял обелиск, немного увеличилась в размерах, но не существенно. На этом, собственно, всё… туман весь уже пропал, и перед ним остались лишь мы с Татьяной.
Но я вытянул руку и щёлкнул пальцами. Миг и вокруг нас, вместо уютной и умиротворённой пещеры, появилась цветущая поляна. Ещё раз щёлкнул, и создались редкие деревья, а блуждающие скелеты вдруг стали людьми.
Они не сразу это осознали, а когда поняли, уставились на свои тела. Теперь у них они были. Но это всё иллюзия. Сон.
— Ч-что происходит? — Татьяна завертела головой, недоумевая.
— Это сила сна, а это место, — развёл я руками в стороны, — теперь может воплотить сны в реальности. Поэтому…
Я вновь взмахнул рукой, и мы появились в нашем особняке, но это лишь иллюзия сна. Далее я начал показывать, что происходило после её отъезда, но лишь основное. И вскоре дошёл до момента, когда объявился принц с императрицей.
— Отказ, и в этом предложении императорская семья может принять не только как неуважение к нам, но и прямое оскорбление. Ваши доводы о завершении Академии и выборе самих девушек смешны. Так, каков ваш ответ? Александр Леонидович? — с благородством и гордостью на лице заявила императрица, сидящая за столом в комнате для гостей. Рядом с ней сидел Тимофей, а мы с Рыжими напротив. Точнее, иллюзорные мы.