Барьеры, магические щиты, каменные сферы… всё разрубалось, а Анна смеялась. А Гаус бы на её месте уже сознание потерял бы от такого неэффективного использования божественной силы. Но Аня радовалась. Она была счастлива.
Вот только это было лишь началом.
— Повелеваю вам! Рабы мои. Убити-и-и-и-ить! — истерично прокричала она, и из её груди вырвались сотни пылающих душ. Прямиком из Ада.
Они бились о скалы и взрывались адским пламенем, но… тут же восставали, но в виде рыцарей… Рыцарей, чьё тело состоит изо льда, но при этом покрыто адским пламенем!
— Смерть…
— Страдания…
— Я хочу, чтобы вы страдали!
Измученные души, пережившие Ад даже по меркам Ада, были настолько счастливы хоть ненадолго покинуть его и были настолько злы, увидев живых, что тут же бросились в атаку.
Обезьяны выстроили стены щитов. Ощетинились копьями. Шаманы усилили как оружие, так и тела воинов, маги принялись атаковать врага заклинаниями. Но… Враг оказался неуязвим к магии!
Дьявольское пламя сжигало любую ману, направленную в него. А клинки, пылающие этим пламенем, уничтожали любые барьеры и заклинания…
И будто этого было мало, так адское пламя перекидывалось на обезьян, причиняя такую боль, что они умирали от болевого шока. А вопли… Они были настолько душераздирающими, что ввергали обезьян в панику и ужас.
Но Анне и её Адским рыцарям было плевать. Сражаются враги или убегают… Они шли в атаку, уничтожая всё живое на своём пути, а орда зомби-чудовищ добивала всех, кто смог спрятаться.
И не прошло много времени, как он пришёл… Вождь обезьян, он же хранитель ядра осколка. Он был сильнейшим и мудрейшим. Мог огненным шаром взорвать боевой вертолёт, а ногой пнуть и перевернуть БТР.
Однако сейчас он сидел на коленях, трясясь от страха, моля о милостивой смерти. Адские рыцари окружили обезьяну, перепуганную до смерти, и Анна… или, правильнее было бы выразиться Гаусина, подошла к нему. И… тот умер. Сердце остановилось.
Улыбку этой девушки он не смог пережить.
— Р-р-р-р-р, слабак, — прорычала недовольная она и, подойдя к руинам храма, спрятанного в горе, нашла пьедестал и схватилась за белую сферу, что являлась ядром осколка. — Пинокко! Кио! Хронос!
Она принялась перечислять богов, которых знала, и это её жутко бесило. Но это было слишком важно, чтобы пренебречь этим.
***