— М? Ты знаешь меня? — не мог не удивиться я.
— Белые волосы… весь город уже знает.
— Ясно… Сейчас все спят, и со всеми я общаюсь, а ты… твоя душа сильна и чиста, мне нравится.
— В-в-в-вы хотите мою душу?! — перепугался тот, попятившись назад. Я же рассмеялся.
— Нет. Просто ты мне показался интересным, и многие люди говорят, что верят тебе. Хочешь стать главным жрецом этого храма? Помочь людям?
— Я… могу помочь?
— Можешь, — кивнул я. — Поэтому слушай…
И он слушал. Внимательно. А рассказал я про кровати для обездоленных, про своё учение, про цветы и как их использовать, ну и про кошмары, проклятии мира и какой я хороший.
Вера его в меня повышалась стремительно, всё же люди тут простые и легко внушаемые, и привыкшие к богам. Поэтому, когда я закончил, и люди начали просыпаться, этот краснокожий парень вспыхнул белым туманом, облачаясь в жреческие одеяния.
— Живите, а не выживайте. Ваша жизнь в ваших руках, — напоследок громко и пафосно сказал я, после чего поднял руки вверх, и в этот момент активировались некоторые руны храма.
Раздались крики, и из сотен людей начали вырваться чёрные монструозные сгустки, все они полетели к храму, а также из города появились такие же.
Тысячи кошмаров! В основном слабые и маленькие, но их было так много, что это произвело неизгладимые впечатления на людей, а ИСа устроила бомбардировку из сообщений! Сорок две тысячи БЭ…
Пожалуй, мне нужно вернуться на лайнер…
За сообщениями о кошмарах, я пропустил сообщения о новых верующих. Но да ладно, потом решу. Развеяв божественный облик, для виду упал на одно колено, тяжело задышал и направился в храм. Однако меня неожиданно окликнули.
Обернулся и увидел знакомую женщину. Та «большегрудая» портовая девка, а с ней под сотню женщин. Все мокрые от усталости, всё же лестница здесь длинная, а они, похоже, бежали.
— Г-господин…
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — искренне удивился я.
— Я… приплыла, чтобы распространять… веру в вас… Фу-у-у-ух… — выдохнула она и выпрямилась. — Прошу разрешения, господин.
— Тут есть рогатый парень Цой-Ги, я назначил его главой этого храма. Поговори с ним. Жить можете в храме, — махнул я рукой, и та упала на колени, сияя от благодарности.
Вскоре я вошёл в храм и направился в свои покои. Степан же остался снаружи, мол, хочет понаблюдать за верующими. Пускай.