Мертвые из Верхнего Лога

Бобогото тоже вышел на улицу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты пустой. Совсем пустой. Ты настолько озабочен саморазвитием, что всю душу потратил на то, чтобы научиться фокусам. Вместо того чтобы познавать законы Вселенной, как и положено человеку с твоими данными, ты эгоистично мечешься от одного духовного наставника к другому. Но хватаешь по верхам. Я тебя знаю, я тебя прочитал.

— Мертвы те, кто живет машинально, — возразил Хунсаг, не глядя на колдуна. — Те, кто не понимает, какой подарок получили, родившись. Убивают свой организм неподходящей пищей и сидячей работой, растрачивают себя на нервотрепку и суету.

— Даже они более живы, чем ты, Хунсаг… По крайней мере, у них есть шанс, ты же настолько окостенел в своих предрассудках, что вряд ли выкарабкаешься. Ты даже более мертвый, чем тот человек, которого ты только что оставил за своей спиной. Имени которого даже не спросил, покупая его тело у его же матери.

— Мне трудно запоминать ваши дурацкие африканские имена, — с ухмылкой ответил Хунсаг, спиной чувствуя, как волна холодного бешенства накрывает колдуна с головой. — Ты вроде бы велел мне уйти, а сам пристаешь с разговорами.

Секунду помолчав, колдун тихо произнес:

— Уходи. И если когда-нибудь настанет день, который заставит тебя вспомнить мои сегодняшние слова…

Окончания фразы Хунсаг не слышал, быстро удаляясь от колдуна. Голова и ноги были легкими, ему хотелось взлететь над потрескавшейся глиняной дорожкой и воспарить к светлеющему небу. Он шел по стране, в которую больше никогда не вернется, и мысли его уже были далеко — среди кудрявоголовых северных берез да темных раскидистых елей.

Никто не сможет ему помешать.

Это будет просто. С его-то опытом и с его силой!

У него все обязательно получится. Он создаст войско — войско мертвых. И позволит им свободно ходить по лесам. Сделает так, что некоторые люди их увидят. Напугать людей до смерти — нетрудно, ведь люди в большинстве своем так банальны, что скулы сводит, как от болотной брусники. Для большей убедительности он организует убийство — желательно как можно более кровавое. И чтобы рядом видели мертвых, его бессловесных солдат.

Конечно, было бы намного удобнее, если бы сами мертвые могли убивать по его приказу.

Но и так сойдет.

Он и его идеальный мир будут неприкасаемы.

Хунсаг перебирал в памяти лица — лица жителей лесного поселения.

«Кто из вас умрет, чтобы помочь мне научиться это делать? — думал он. — Кто из вас будет первым?»

* * *

Даше было холодно — десятки окаменевших мертвых рук, за нее ухватившихся, как будто излучали ледяную сырость темного склепа. Девочка закрыла глаза, мечтая отключиться, потерять сознание, увидеть какой-нибудь сон — возможно, последний в ее жизни. Ну и что, пусть ее последнее земное впечатление будет фальшивкой, пилюлей, подкинутой сердобольным подсознанием…

Но у нее никак не получалось стряхнуть с себя реальность. И вот что странно — вроде бы у нее стало больше сил. Как будто кто-то невидимый влил в нее витаминный коктейль, и кровь бодрее потекла по жилам, и в голове немного прояснилось, и захотелось распрямиться и куда-нибудь побежать, пусть даже бесцельно, не ради места финиша, а ради самого процесса бега. Даша поняла, что больше не может держать глаза закрытыми, и даже, кажется, больше не чувствует сковывающего суставы страха. Остались лишь волнение и легкая тревога… Зато появилось предвкушение чего-то хорошего.

Девочка удивленно распахнула глаза, и в первый момент ей показалось, что ничего не изменилось, — она по-прежнему полулежала на земле в облаке смрада, источаемого десятками мертвецов, которые тянули к ней бледные руки.