Наконец Гэрэл вышел, утирая рукавом слезы.
Манул стоял неподалеку и слышал, как тысячник разговаривал с помощниками.
Отвечая на вопрос, сказал:
– Нет, еще жив. Но велел не ждать. Выступаем прямо сейчас. Посчитали потери?
Ему назвали цифру, которой Манул не расслышал. Цифра наверняка была большая. У него в сотне выбыло две трети воинов, в том числе храбрый Ухта-багатур. Правда, сотня шла в атаку первой и потеряла много людей во рву с кольями.
– Проклятый город! – воскликнул Гэрэл. – Чего вы ждете? Отберите для ставки нужных ремесленников. Сотникам дайте кому что положено по Ясе, а мне из этого змеиного гнезда никого не нужно. Всех остальных убейте! Дайте убежать двоим или троим. Пускай остальные русы узнают, как монголы поступают с непокорными.
Его опять о чем-то спросили.
– Оставлю здесь сотню убитого Ухты, все равно от нее теперь мало проку. Она всё и сделает.
Здесь нойон посмотрел вокруг, словно кого-то выглядывая, и вдруг показал пальцем на Манула.
– Эй ты, ко мне!
Раньше Манул забеспокоился бы – вдруг в чем провинился, но теперь ему было все равно. Когда из жизни уходит радость, вместе с ней уходит страх.
Подъехал, спешился, преклонил колени.
– Ты молодец, – сказал царевич. – Первым бросился в пролом. Назначаю тебя сотником вместо Ухты.
Манул не поверил ушам. Неужто нойон забыл, что татарину путь в сотники заказан?
Нет, не забыл.
– За тебя, татарский кот, просил Калга-сэчэн. Его благодари. И похорони как следует. Если вернусь и увижу, что курган мал, – пеняй на себя.
– Я остаюсь здесь, гуай? – изумленно спросил Манул. Воистину сегодня был удивительный день. – А как же война?
– От твоей сотни все равно мало что осталось, а за здешними краями нужен пригляд. Этих псов, – царевич кивнул на горожан, – всех убей. Город сожги. Мою юрту, как похоронишь учителя, тоже сожги – пусть отправляется с ним на тот свет. К осени, к новому походу, набери и обучи мне полную сотню. Поставишь здесь, на берегу, свой курень. Поднимешь бунчук. Ты теперь не десятник, а сотник. Со всеми правами сотника. Радуйся, татарин. Тебе повезло.
Гэрэл махнул рукой – барабан забил выступление. Через четверть часа на поле остались только пленные, юртчи с помощниками да сотня Манула – одно название, что сотня: тридцать два человека вместе с командиром.
Сотник! Полноправный, не временный!