Сначала нужно погладить по холке, потрепать или расчесать гриву. Потом положить на спину мягкий, приятный потник. Потом – красивый чепрак. Потом – седло. Тихонько, но крепко затянуть подпругу. Надеть уздечку – ласково, не прищемив губ. И только после всего этого садиться и ехать.
С мягкого потника Манул и начал.
– Сначала мы поужинаем, как муж и жена. Угощайся.
Она была голодная, по глазам видно, но есть не начала – испугалась слова «сначала».
– Потом ты пойдешь спать. А завтра я буду учить тебя всему, что должна уметь монгольская женщина: правильно одеваться, готовить правильную еду, ухаживать за лошадьми. Ешь, мы теперь всегда будем ужинать вместе.
Успокоившись, она приступила к трапезе. Брала только русское: невкусный серый хлеб, сырое молоко, моченый корень под названием
Вина с шаманским зельем Манул ей не налил. Рано.
На следующий день тоже было рано. И на третий. Но в четвертый ужин она рассказывала, как днем пыталась подоить кобылицу и та хвостом хлестнула ее по лицу, и она с перепугу шлепнулась в лужу. Рассказала – и весело засмеялась. Манул тоже засмеялся. Они смеялись вместе. Может быть, уже пора, подумал Манул и немножко заволновался. Оказывается, это очень хорошо, когда молодая женщина тебя не боится, рассказывает что-то и смеется. Не хотелось бы всё испортить.
А она еще сказала:
– Сегодня буду учиться пить кумыс.
Взяла чашку, отпила – поперхнулась. Не понравилось.
– Ешь что тебе нравится, – сказал он. – Бери свое, русское.
– Нет. – Она вытерла белые от кумыса губы. – Я буду привыкать. Это теперь и моя еда.
– Тогда и имя у тебя будет монгольское. Я стану звать тебя Звездухой.
Она повторила трудное для нее слово Одоншийр два раза. Взяла кусок хурута, понюхала – заколебалась.
– Ешь мед, – засмеялся Манул. – Его любят и русы, и монголы.
Звездуха тоже улыбнулась, благодарно. Откусила от сот белыми ровными зубами. С уголка рта повисла тонкая золотистая нитка. Манул снял ее пальцем, и девушка не отстранилась.
Пожалуй, пора под седло, решил он и подумал: она уже не такая некрасивая, как раньше. Потолстела. Кожа обветрилась, больше не напоминает рыбье брюхо. И к водянистому цвету ее глаз он тоже привык. А что они круглые – так и у Звездухи были такие же.
– Сегодня я научу тебя пить хмельной архи, – сказал Манул, наливая волшебного напитка.
Она выпила, и потом всё получилось, как обещал Калга-сэчэн. Сначала Вторая Звездуха раскраснелась, на кончике длинного носа выступили капельки пота. Потом стала хихикать, взгляд затуманился.