– «Регуляр» или «гуффи»?[5]
– «Регуляр», – не думая, отозвалась Маша, усаживаясь на диван. – Но и правой могу. А что, – прищурилась она, – тоже катаешь?
– Редко.
– Но наверняка метко. Лучше всех небось катаешь, а, Смерчик?
– Обычно, – пожал он плечами.
– Ну-ну, – не поверила юная хозяйка комнаты. – Наверняка ты опытный райдер. Флипы[6] выкручиваешь нереальные, родео… В хафпайпе[7] трюки делаешь.
– Я же сказал, что редко на доску вставал, – спокойно отозвался парень. – Никаких трюков не делал. И больше люблю лыжи, – признался он.
– Ты прямо как Димка, – захихикала девушка. – Ему сноуборд категорически не понравился. Видите ли, лыжи лучше. У него просто не получалось.
– А у тебя, милый Чип, хорошо получается? – поинтересовался Денис, не отрывая взгляда от сидящей Маши. Кажется, настроение у нее было хорошим, на губах играла легкая улыбка, а в глазах пряталась игривость.
– Да особо и нет, – махнула рукой девушка. – Чуть-чуть. Просто для души катаю. Да и то нечасто. Это мой второй бордик, – ласково назвала она доску. – Первый сломался.
– Неужели из-за трюков? – поднял бровь Смерч.
– Какое там. Расслабилась, тупанула и неудачно упала. И связки еще тогда потянула на ноге. Но это ничего. У народа такие травмы порой бывают, ломают все, что можно, но все равно доску не бросают.
– Опасная ты все-таки девочка. Береги себя на своем новом бордике. О’кей? – он с улыбкой посмотрел на девушку, сам того не осознавая, как она гипнотизирует его.
– Хорошо-хорошо. Я и так осторожная, – отозвалась та.
Зная точно, что Маша не любит нотаций и наставлений, Дэн не стал распинаться о том, какими бывают последствия экстремальных видов спорта, но и не забыл поставить в голове галочку напротив пункта «Как сделать партнера более осторожным», решив, что со временем надо будет вложить в прелестную девичью голову информацию об опасности.
Смерчинский вновь оглядел ее комнату. Его взгляд остановился на квадратных фотообоях на стене, противоположной дивану. Только сейчас Дэн внимательно присмотрелся к ним и понял, что на их черном фоне изображено абстрактное, замысловатое симметричное синее лицо, кажется, принадлежащее девушке, волосы которой весьма своеобразно заменяли синие же ласточки.
– Кто это? – спросил Дэн у Маши, завороженный необычной картиной, от которой исходило непонятное волшебство.
– Это Нептун. В интерпретации художника Тома Вудраффа, – пояснила Чип, тоже глядя на стену. – У него есть целый цикл, называется «Солнечная система». Земля, Сатурн, Плутон – он изобразил все планеты. Но в своем видении. Вудрафф использует технику двойного лица и изображает планеты таким вот образом, абстрактно, со знаками, с кучей символов, которые нужно долго разглядывать… Использует оптические иллюзии. Я нашла в Интернете после одной из лекций по искусству все планеты, и Федька через знакомых сделал мне из них фотообои – десять штук, по числу картин из цикла, – продолжала Маша. – Иногда я их меняю – по настроению. Сейчас у меня висит Нептун, уже давно. Марина и Лида говорят, что им не нравятся эти картины, а мне они по душе. Волшебные, да?
– Может быть. Нептун – планета иллюзий, – кивнул Дэн, продолжая рассматривать картину.
– И не только. Планета мечтаний, грез, и по-моему, путешествий. Кстати, я давно хотела поменять ее на картину с изображением Солнца, но все никак не доходят до этого руки, – отозвалась Маша. – Леще, Дэн, если «перевернуть» картину, ты увидишь совершенно другое лицо. Концепция словно поменяется. И это классно. Ты знаешь, я считаю, что в каждом человеке есть два лица, две его стороны, и частенько мы видим только одну из них. Чтобы увидеть другую сторону, надо буквально стать на голову. А Вудрафф точно отразил природу человека – только в планетарных масштабах.