– Ага, – радостно подтвердила Ника. – И он на меня!
– Да-а-а? Слушай, звони тогда ему, а не Оле, о’кей? – сделал дельное предложение парень.
– Я не знаю его телефона… – грустно призналась Ника под взглядом подруги, говорящим: «Ну, ты совсем!» Голос парня был беззаботным, а сам он казался общительным. Нике он заочно даже понравился.
– Я тебе дам его номер, – пообещал друг Оли. – Диктовать?
– Диктуй. – Возможность разыграть обидчика по телефону обрадовала увлекшийся алкоголем разум девушки.
– Но только при одном условии…
– Каком?
– Ты не скажешь Нику, откуда у тебя этот номер. Идет?
– Не скажу, – пообещала Карлова, подняв руку на манер военного, отдающего честь.
Ее подруга Даша только головой покачала. Ника постоянно влипала в глупые ситуации. Взять случай с тем хорошеньким парнем по имени Дэн, о котором девушка столько раз рассказывала… И как так могло случиться, что им целых два раза помешали? Не судьба, что ли, была им остаться вместе хотя бы на пару часов?
Так Ника стала обладательницей номера телефона самого Никиты Кларского – того номера, который когда-то отслеживал Смерч, вернее, его друг-хакер, но который показался ему слишком неинтересным.
Раздобыв номер Никиты и мило пообщавшись с веселым парнем до тех пор, пока Ольга решительно не забрала у него свой телефон, Ника хлопнула, к удивлению Даши, один бокал мартини и стала названивать самому Кларскому. Когда она звонила ему в первый раз, девушку обуял дикий смех, и первое, что расслышал не слишком приветливый даже по телефону парень, был женский гогот. Его он долго слушать не стал и сбросил вызов. Ко второму звонку Ника подошла более основательно. Она, просмеявшись, вновь набрала его номер и, зажав пальцами крылья носа, прогнусавила:
– Никита, это вы?
– Это я. А кто вы? – тут же отозвался он.
– А это я, – не была слишком оригинальной девушка. – У меня к вам деликатное дело.
– Какое еще?
– Вам ваша девушка изменяет, – сказала мстительница и, подумав, добавила – с моим парнем.
Сначала молодой человек молчал (Ника почувствовала его напряжение и станцевала мини-версию танца маленьких утят), а потом грубовато и несколько хрипло, словно от ярости, спросил:
– Это кто?
– Да говорю же, это я, – отозвалась Карлова весело. – Так, прикинь, негодяи какие – изменяют у меня под носом. Так обидно, так обидно… И ведь на что клюнул мой Витька? На лицо, на фигуру, на характер? Она ведь полный нуль. Нуль!