– А не ты ли говорил, что все эти ласковые словечки банальны?
– Я. И что?
– А теперь соглашаешься, – надулась я.
– С девушками желательно соглашаться во всем, – задумчиво потерев подбородок, на минуту отпустив весла, произнес Денис. – Но на самом деле я хочу от тебя нежности. Это даже для меня неожиданно.
– Тогда я буду думать над тем, как к тебе обращаться, Денис, – подмигнула я ему.
– Хорошо. – И он пару секунд промолчал, прежде чем добавить: – Маша.
Я подняла на него глаза. Он хотел называть меня по имени.
Когда мы подплывали к берегу, то в озере уже отражались первые звезды.
Невидимые Дэн и девушка, похожая на фею, но все больше и больше приобретающая Машины черты, появились на точно такой же лодке прямо посредине огромного озера, касаясь руками глади воды, и оставались там до тех пор, пока в ней не стали хорошо-хорошо видны бледно-желтая луна и серебряные звезды.
До аэродрома мы долетели немного быстрее, чем до озер – вертолет держал прямой курс и меньше кружил над местностью, зато сделал пару кругов над почти полуночным городом, освещенным парой-другой миллионов огней. Это создавало сильнейшую иллюзию ирреальности. Настоящим казалось только небо, а все остальное выглядело мистически игрушечным, фэнтезийном. И мне казалось, что можно брать городские огни руками, насыпать пригоршню и раскидывать по небу, сея новые звезды.
Дэн сказал мне, что мои глаза горят так же ярко, как эти ночные огни. А я впервые в жизни поцеловала руку человека – коснулась губами его запястья, мысленно благодаря за все. Кажется, Денис даже не удивился этому внезапному приливу нежности. Не сказал ни единого слова, но его взгляд был такой теплый, ласковый и почему-то мудрый, что я была уверена, что он понял меня.
Я и Смерч были умиротворены, как коты, которым в лапы достался молочный комбинат, а когда оказались на земле, то, кажется, даже устали от впечатлений, главным образом я. Вроде ничего особенного не делали, летали и плавали, любовались красотами, разговаривали и целовались, но… мне хотелось забраться в постель и укрыться одеялом.
– Вызвать такси или на байке до дома? – спросил меня Смерч уже около диспетчерской. Я зевнула.
– А на автобусе можно? – Я подумала вдруг, что вести мотоцикл ему может быть трудновато, а на такси опять придется потратиться.
– Нет, Маша. Ладно, на байке, – сам принял он решение. – Устала, да? Какая ты милая, когда усталая, молчишь, не дергаешься. – Дэнв сделал вид, что умилен сверх меры, и сказал мне взять его под руку.
– Дэн, спасибо тебе за этот день, – пробормотала я, крепко в него вцепившись.
– Это тебе спасибо, глупая. Пошли.
Милая, глупая… подозрительно. Чего он на прилагательные перешел? А где его любимый бурундук?
Я плохо помнила, как он привез меня домой. В голове осталось лишь чувство удовлетворения от того, что я с ним, наглым Дэном, опять обнимаю его, чтобы не упасть с мотоцикла. А еще я опять упивалась скоростью его «Выфера», чувствуя ее прикосновения по коже и наслаждаясь ими. Смерчинский, видя, что я засыпаю, не стал стоять со мной на улице, а, привычно взяв за руку, потащил в подъезд, зачем-то хорошенько оглядевшись, и довел до самой квартиры. Кажется, его синие глаза был немного чем-то обеспокоены. Но я уже не стала задавать никаких вопросов.
– Иди спать, маленькая, – сказал парень мне, отбирая ключи и самолично открывая дверь. – И будь осторожна. Пока, я уже скучаю.