– Не дождешься, – отвечала я. – Давай, валяй, пойдем на твою встречу.
– Я рад, Бурундучок, что ты быстро согласилась.
– Радуйся, что я вообще согласилась.
– Конечно. Но ты бы все равно согласилась, – услышала я в ответ довольный голос Смерча. – Я смог бы добиться твоего согласия. Кстати, я думал, что ты вчера меня испугалась.
– Люблю самокритику, – заржала я. – Но не переживай, не надо комплексов, ты не такой страшный, как тебе кажется.
Его смех заставил меня улыбнуться.
– Я о другом: я думал, что ты испугалась наших возможных отношений.
– Ты извращенец?
– Нет, вроде бы.
– Садист?
– И к этому не тянуло.
– Мазохист?
– Если только глубоко в душе.
– Фетишист? – продолжала я.
– Да нет же, – протянул он. – К чему милая девушка задает такие вопросы?
– Если ты не ненормальный, Смерчинский, то чего мне пугаться отношений с тобой? Тем более, как ты верно подметил, все и так думают, что мы пара. Это ты виноват, – не сдержавшись, добавила я.
Мысли-головастики тем временем затеяли новую игру: нарисовали ярко-алый термометр хорошего настроения, уровень которого все повышался и повышался. Орел одобрительно следил за этим действом и, кажется, что-то подсказывал головастикам. Наверняка ничего дельного.
– Чип, ты все-таки бываешь необыкновенно мила. Кстати, а мне все же нравится, как ты целуешься, – заговорщицки прошептал парень, выделив интонацией местоимение.
– Спасибо, – царственно отозвалась я. – Ты тоже неплох.
– Маша! Ты убираться думаешь или решила всех друзей обзвонить? – появилась на пороге мама. – Я же ясно сказала, что сегодня у нас важный день! Да что же ты за дочь такая?