– Карлова я, – разозлилась Ника.
– Какая разница. Пар-р-рочка… – И дежурный вновь стал что-то писать.
Никита почти безэмоционально посмотрел в сторону лейтенанта, но зато обалдевшую Нику одарил таким горячим взглядом, что девушка на пару мгновений пожалела, что при рождении ей не досталась фамилия мамы.
– Вы прямо нашли друг друга, – вставил свои пять копеек усатый Краснозубов.
– Если не заткнешься, я найду тебя, – негромко пообещал Кларский.
С Никой они больше не ругались, сидели тихо, зато больше к девушке никто не приставал. Она изредка прожигала его злым взглядом, но старалась сидеть рядышком с ним – близко, но не касаясь.
А потом в отделении слегка засуетились: к дежурному пошли двое сотрудников более высоких званий и какой-то серьезный человек в дорогом пиджаке. Ник тут же узнал в нем одного из адвокатов собственного брата и опустил голову.
Они что-то пообсуждали в уголке, и через минут двадцать все задержанные за драку были отпущены на все четыре стороны. Личные вещи им весьма заботливо вернули и почти по-отечески пожурили за драку.
– Доброго пути! – говорил дежурный. – Не попадайте больше к нам. Хотя чего ж я так говорю-то? Попадайте, господа, у нас получается взаимовыгодное сотрудничество, хе-хе. Кларский, вещи возьми… Все на месте? «Нокиа» твоя? А твоя Карлова уже на выход пошла, догоняй…
Когда ребят, правда, почему-то по очереди, выпустили из отделения полиции на белый свет, Ника в нерешительности остановилась на крыльце. Честно сказать, она думала, что за ней приедет Дэн, но его не было. Ника ведь не знала, что друг Дэна еще только едет всех «освобождать», и сам Смерчинский на своем, вернее, чужом джипе тоже еще только собирается подъехать к отделению.
«Чертовщина какая. Я что, влюбляюсь? Я этого Дэна знаю только ночь… Какое влюбляюсь?»
Неподалеку от растерявшейся в незнакомом месте девушки в помятом платье, купленном для посещения клубов, остановился Никита. Он включил свой телефон, увидел пару непринятых звонков от Димы Чащина и тут же перезвонил ему.
– Ты где? – вместо приветствия спросил Кларский у приятеля. – Убежали вместе с Смерчинским? Ну, вы даете. Черт, мне не повезло. Найду этого кабана – урою… Да, нас уже… выпустили. Как? Ну, ты же знаешь, мой братишка постарался. Я его адвоката видел у ментов. Только как он про все узнал – не представляю. Не, Димас, не говори никому про него, просто скажи, что у меня родственник… Скажем, мент, он отмазал. Да. Что там Смерчинский передает? Хорошо, я провожу ее, скажи ему, чтобы не беспокоился. А где белобрысая? А белобрысая свалила куда-то с парнем в очках. Пока.
– Эй, ты, тебя провожу до дома, – отнюдь недобрым голосом окликнул Ник медленно удаляющуюся девушку, которая от усталости едва ли не шаталась.
– Спасибо, не надо, – отказалась она тут же высокомерно.
– Я сказал, что провожу, значит, провожу. Дэн попросил позаботиться о тебе.
– Дэн? – загорелись глаза Ники восторженным огоньком. – Но…
– Хватит со мной спорить, заткнись, – рявкнул на нее злой Никита, который порядком уже устал – ночью он тоже не спал, был занят. – Шагай за мной и не отставай.
И он поспешил на остановку быстрым шагом, а девушке пришлось очень постараться, чтобы не отставать.
«Гадина, – думала она про себя, – раскомандовался, хлыщ. Злой, как удод. Ха, наверное, потому, что голодный!! Голодный мужик – никчемный мужик». Почему-то это ее рассмешило. Но как только она захихикала в спину Кларского, парень обернулся и сказал: