– Я не хочу избивать. Я хочу драться, – явно издевался Никита. – Ну, уродец, поднимайся.
Видя, что тот не реагирует, он наклонился к Чащину и зашептал:
– Твоего дружка Смерчинского отделывали сразу пятеро. А я уделаю тебя один. А потом уделю немного внимания и твоей Машеньке. – Ник специально сказал это, чтобы позлить своего поверженного друга-врага, хотя и обещал Димке, что не станет ничего делать этой девчонке.
– Скотина! Ты же сказал, что не будешь ее трогать! – закричал сквозь новую порцию боли Димка. Он, словно зарядившись алой энергией агрессии, вновь поднялся и двинулся на Ника со сжатыми кулаками.
– Молодец, – подбодрил его Ник. – И не только Машеньку. Наша общая девочка, – теперь он кивнул на Князеву, – по имени Оленька тоже получит немного моего внимания. И не только моего. У Марта много быков, которым бывает скучно.
Дима, услышав это, словно поймав едва уловимое второе дыхание, дерзко обругал Ника. Сдаваться он не был намерен – хотя бы ради Маши и Оли. Парень понимал, что Никита не шутит. И может сделать все, что угодно.
Чащин приближался к Кларскому, а тот с улыбкой ждал, видя, что попал в яблочко.
– Эй, перестань! – едва ли не повисла на Димке осмелевшая Ника. – Ребята, вы чего?! Да перестаньте, я реально сейчас полицию вызову! Хватит!
Ее не слышали.
От расправы Ника Димку спас телефонный звонок. Мобильник Никиты в кармане его элегантного темно-серого пиджака дерзко разрывался. Такая мелодия в его телефоне могла играть только тогда, когда звонил «любимый» старший брат. Видать, он не дождался Ника. Прагматика подсказывала Нику, что, если он не ответит сейчас, Андрей будет очень недоволен. К тому же чисто психологически ему все же было сложно причинять боль тому, кого Кларский считал другом много лет. И звонок стал официальным поводом прекратить это.
– Чер-р-рт, как не вовремя. Подожди, – велел Никита Димке. – Подожди. Я сделаю из тебя инвалида через минуту.
– Попытайся, – ухмыльнулся Дима, вытирая кровь с разбитой губы. Искры в его глазах словно забыли о страхе, они неторопливо пританцовывали из стороны в сторону, несмотря на то что половина из них уже вышла из строя и лежала где-то за зрачками.
– Дима, пожалуйста, давай я вызову полицию, – зашептала Ольга ему на ухо, с ужасом глядя на его кровь – с таким же ужасом Ника смотрела на кровь Димы, оставшуюся на костяшках пальцев Никиты. – Дима, он тебя убьет! Никита, пожалуйста! – крикнула она почти без перехода. – Не трогай его!
– А ты замолчи! – рявкнул на нее Кларский, доставая телефон. – Заткнитесь все! Да? – раздраженно проговорил он в трубку. – Да, я тебя слушаю!
– Олень, – раздался хриплый, срывающийся полушепот Андрея. – Олень, ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвался Никита, не сводя прищуренного взгляда с соперника. Димка тоже не отрывал глаз от него, и по его сосредоточенному лицу и сжатым кулакам было видно, что этот парень будет стоять на ногах до последнего.
Легкий ветер, гонявший мусор по пустым серым дорогам, вдруг затих, прислушался к чему-то.
– Хорошо, что слышишь. Сваливай из города, – велел Март тем временем все тем же странным срывающимся полушепотом. – Сваливай и… И делай все так, как я тебе говорил. Ты помнишь? Помнишь?
– Что произошло? – спросил озлобленно Ник. Он никогда не слышал такого голоса у старшего брата. Он пьяный?
Наркотой стал баловаться? Или что с этим психом еще случилось на этом гребаном вечере?