– А ты этого хочешь? – с нажимом спросила Лида.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я считаю тебя своей, – отозвался он лениво. – Но ты не поверишь: я не могу заставлять тебя делать то, что я хочу. Поэтому я жду, что ты сама скажешь мне, чего ты хочешь. Боюсь обидеть тебя, – добавил Петр слегка растерянно. – Никогда никого не боялся обидеть словами или действиями, а тебя боюсь. Мне кажется, что в чем-то ты мне до сих пор не доверяешь.
Лида мгновенно вспомнила свои страхи о том, нужна ли она на самом деле человеку не из своего социального круга и что он хочет от нее. А потом вспомнила музыку из балета Прокофьева и решилась.
– Пошли, – она встала и впервые сама взяла его за руку. – Пошли.
– Куда?
– В твою спальню. Ты мне ее еще не показывал, – тихо сказала она.
– Ты уверена?
– Нет, я шучу, – рассерженно сказала она, провела рукой по его шее и расстегнула первую пуговицу.
Они ушли и вновь оказались в полумраке – в темную комнату падал лишь темно-желтый свет нескольких горящих окон из соседних домов напротив, просачиваясь сквозь прозрачные шторы. У Петра получилось сделать так, чтобы девушка сама захотела продолжить их отношения, правда, дыхание его участилось не от радости победы, а от ее простых и поначалу неуверенных прикосновений.
– Ты такая красивая, – шептал он ей на ухо, чтобы утром пообещать убить себя за все те слова, что он говорил Лиде этой ночью – поначалу ему тяжело давалось открыться ей, хотя другим он не открывался вообще.
– Я забыла сказать тебе, – проговорила перед тем, как уснуть, почти обессилевшая Лида, как в детстве, подогнув ноги и свернувшись калачиком рядом с парнем, подложившим свое предплечье под ее голову, – совсем забыла.
– Что сказать?
– То, что ты заканчивал музыкальную школу, – это не единственное твое преимущество перед Денисом Смерчинским. Для меня ты лучше него и лучше всех.
– Спи, – едва заметно улыбнулся молодой человек. – Уже поздно. А завтра я разбужу тебя рано, Лида.
– Спокойной ночи. Ты все-таки такой душка. – И Лида опять разулыбалась, глядя в высокий потолок, думая, что все-таки жизнь прекрасна, а Петя – кто бы и что о нем ни думал – прекрасный человек.
Утром они вместе позавтракали – Смерчинский, как и обещал, разбудил Лиду, а она с трудом проснулась и долго, правда, деланно хмурилась, но оттаяла, когда ее силой утащили к столу после душа. Затем Петр вновь посадил ее в свою фиолетовую машину.
– Так куда мы поедем? – поинтересовалась Лида, с улыбкой восторга глядя на молодого человека. Настроение у нее было отменное.
– Сначала в магазин. Я хочу купить тебе кое-что. А потом мы поедем на бал, – сказал он ей и действительно привез в крупный, дорогой бутик, где сам, по своему вкусу, выбрал девушке вечерний наряд – длинное платье благородного синего цвета из тафты, на бретелях и с полуоткрытой спиной. Ему пришлось выдержать целый бой – Лида ни в какую не хотела получать от него дорогих подарков, а платье стоило не очень дешево.