– Я не уверена, но, – произнесла тихо я и коснулась пальцем снимка, где мальчик куда-то вел за собой девочку, – мне кажется, это фото я видела у вас дома, Лера тоже показывала… Но я тогда и не подумала…
– У меня самого в голове не укладывается, – он по привычке укусил себя за запястье, кажется, сильно.
– Это действительно ты, Денис? – спросила мама еще раз.
– Я знаю, что вы говорите правду, но для меня это…, – не мог подобрать слов Денис. – Это я, да. А фото делала моя мама, – с некоторым усилием выговорил он. Он обхватил себя руками, и я успокаивающе погладила его по предплечью. Мой милый гость благодарно мне улыбнулся.
– Я думала, твою маму зовут Лера – Маша так назвала ее, а ту девушку звали Наташей, – растерянно проговорила мама. Ей, видимо, тоже сложно было сопоставить маленького мальчика из случайной встречи почти семнадцатилетней давности с парнем ее дочери, в котором она души не чаяла.
– Все верно, – кивнул Дэн. – Это моя родная мать. Она погибла. Через несколько дней после этой прогулки. А Лера появилась потом. То есть она моя мать и я люблю ее, но биологически…
– Денис, – мягко сказала мама, как-то странно глядя на парня. – Я все поняла, не нужно ничего объяснять и… – Она вдруг замолчала, задумалась о чем-то и, словно что-то вспомнив, сказала: – Знаешь… – Мы оба, Смерч и я, вопросительно уставились на нее. – В нашу последнюю встречу Наташа потеряла кое-что, я рассчитывала вернуть позже, но… Мне кажется, это ее личные записи.
– Они остались у вас? – нервно спросил Денис.
– Да, думаю, остались. Я сейчас поищу.
Мама ушла, а я потерлась макушкой о предплечье Дэна, желая его подбодрить, а он вдруг развернулся ко мне, провел пальцем по губам, подбородку и слабо улыбнулся.
– Маша, этого не может быть, – прошептал Смерчинский, который никак не мог поверить в происходящее. Но не успела я ему ничего ответить, как он стал целовать меня, запустив в мои волосы одну руку, тогда как второй нервными движениями гладил по спине. Его ладонь прижималась с силой, и, честно говоря, мне нравилось это до головокружения, и я льнула к Смерчу, отдавая часть себя ему, но при этом и забирая что-то себе. Это было как наваждение. И хотя длилось оно секунд тридцать, но мне казалось, что это был самый страстный поцелуй, самый безбашенный и самый чувственный. Если бы Дэн захотел, он мог забрать меня в свою страну ветров и никогда больше не отпускать.
– Извини, – прошептал брюнет, отстраняясь. – Сорвался.
– Мне нравится, как ты срываешься, – призналась я и поправила ему прядь волос. – Сорвись так по полной, а?
– Заметано. Твоя мама идет. – Он потер глаза. – Нет, это просто невозможно…
Мама принесла большую коробку с кучей корреспонденции и какими-то еще бумагами, и еще около получаса мы втроем занимались поисками. Как ни странно, нашла их я. Один согнутый лист был вложен в другой. Я поняла, что это именно то, что нужно, всего по нескольким словам. Дальше читать не стала, хотя мне было ужасно интересно. Просто мне показалось, что лезть в чужое сердце (а именно так можно было назвать эти записи Натальи) я не могу.
– Может быть, это? – робко протянула я свою находку Денису. Он аккуратно взял ее, развернул и также всего по нескольким строчкам понял: это – привет из прошлого, который послала ему мать. Он был в таком смятении, граничащем с шоком, что не мог сразу начать читать. Возможно, простые кусочки старой бумаги были для него своего рода реликвией.
– В дневнике моей мамы не хватало двух листов, – отстраненным голосом признался Смерч. – Я думал, они пропали. Спасибо, что вернули мне их.
– Не за что, Машин жених, – подмигнула ему мама. – Маша-то не помнит ничего совсем, а ты, Денис? Из того дня?
– Не помню, – отвечал он, кусая нижнюю губу. – К сожалению. Но понимаю, почему мне так она понравилась. – Он глянул на меня так, что, если бы я стояла, у меня подкосились бы ноги.
– Денис, – встала вдруг мама, пронзительно глядя на парня. Казалось, она видела то, чего не замечала я. – Ты подожди нас тут. Мне нужно кое-что сделать, а Маша должна помочь. Хорошо? Мария, пошли на кухню.