Повелитель крыс

Григорий слегка кивнул. Почему-то — почему, этого Григорий пока не понимал — этот агентишка вызывал у него неприятное чувство.

— Благодарю вас, Эрик, но я дождусь мисс Дворак. Если позволите, я бы присел.

— О, конечно, конечно, проходите вот сюда. — Эрик взял Григория под руку, и Григорию сразу мучительно захотелось стряхнуть его руку. — У нас тут есть уютный уголок для ожидающих клиентов. Свежесваренный кофе, пончики. Можете журналы полистать, ознакомиться с нашими сводками по недвижимости.

Он провел Григория в смежную комнату. По стенам были развешаны плакаты с фотографиями особняков. Ожидающему своей очереди клиенту они непременно должны были бросаться в глаза.

— Налить вам кофе?

— Спасибо.

На самом деле Григорий кофе вовсе не хотел, но ему не терпелось отделаться от Эрика, а этого он мог добиться, только позволив агенту выдать весь перечень услуг.

— Тереза должна вернуться с минуты на минуту, — пообещал Эрик и ретировался.

Григорий облегченно выдохнул, поставил чашку на стол и сел. Он уже был близок к тому, чтобы оказать на агента соответствующее влияние. В принципе, будь все более или менее обычно, такой человек, как Эрик, не вызвал бы у него раздражения, но сейчас нервы у Григория были на пределе. Ему не нравилось то, что Тереза сейчас показывает дом кому-то другому. Он хорошо помнил ее вчерашнюю реакцию.

Ожидание скоро превратилось в настоящую муку. Льющаяся из динамика еле слышная музыка только усугубляла страдания Николау. Он постарался сосредоточиться на медитации, но музыка не давала сосредоточиться, отвлекала. Тогда он раздраженно взглянул на разложенные на столике журналы. Ничего интересного в журналах для него не было, но ему нужно было во что бы то ни стало перестать думать о Терезе, найти хоть что-нибудь, на чем сфокусировать мысли.

Протянув руку к журнальному ассорти, Николау краешком глаза заметил, как что-то юркнуло за невысокую стойку, на которой стояла кофеварка. Забыв о журналах, Григорий встал и заглянул за стойку. Там было пусто. Ничего похожего на то, что он видел. А видел он мышь. Или крысу.

Была она или снова разыгралось воображение — это Григорию по большому счету было все равно. Он знал, что в Чикаго много мышей и крыс, как много их в любом населенном пункте Земли. Крыс он ненавидел, потому что помнил эпидемии чумы, помнил, как на его глазах умирали сотни людей. Эти воспоминания Фроствинг не тронул, оставил, в то время как Григорий дорого бы дал, чтобы от них избавиться.

Григорий вернулся к столику и взял наугад один из журналов, после чего уселся на весьма неудобный стул. Но как только он сел, внимание его сразу привлекли плакаты, висевшие на стене напротив. Григорий отвел взгляд, открыл журнал, но почему-то взгляд его снова вернулся к плакатам — как бы сам по себе. Григорий недовольно покачал головой, устремил взгляд на страницу журнала, но сумел задержать его всего на несколько секунд. Глаза его вновь смотрели на стену напротив.

Когда это произошло в пятый раз, он понял, что дело тут не в нем.

Отшвырнув журнал, Николау встал и подошел к стене. Здесь, рядом с плакатами, он ощутил слабое подобие зова. Плакаты притягивали его, манили к себе. Это было похоже на пение сирен.

И тут Григорий Николау увидел дом.

Он чуть было не сорвал плакат со стены, чтобы разглядеть получше. Взяв себя в руки, он осторожно отколол кнопки и поднес плакат ближе к глазам. Руки его дрожали.

Дом, по понятиям Григория, не был таким уж древним. Однако помещенные под фотографией сведения говорили о том, что построен он в конце прошлого века. Дом стоял на вершине невысокого холма и, судя по фотографии, казался выше всех окружавших его построек. Выше дома были только два старых-престарых дуба, что росли перед ним. Фотография была черно-белая, а дом на ней выглядел темно-серым. Оформление парадного входа и плавный изгиб фасада напомнили Григорию староитальянский стиль, свидетелем зарождения которого он некогда был. Судя по количеству рядов окон, в доме было не меньше трех этажей и множество комнат. Характерной особенностью дома была башня, возвышавшаяся над парадным входом. Окна в башне были, похоже, витражные, хотя по снимку судить наверняка было трудно, а в пояснительном тексте о витражах ничего сказано не было.

Старый дом и пугал, и притягивал Григория. Николау решил, что должен увидеть его своими глазами. Да, он рисковал, он мог прогневать Терезу, но это ему сейчас было все равно. Он должен был отправиться туда.

На переднем плане виднелась часть высокого забора. Похоже, он окружал здание целиком, но такая преграда ровным счетом ничего не значила для Григория. Через забор можно было перелезть или преодолеть его другим способом, что было ему под силу.