— Вы трое — лучшие по дальности полетов, — сказал советник императора. — Да, в город и обратно вас отвезут, но ситуация возможна всякая. К тому же Николай Михайлович Несвицкий и Борис Иванович Касаткин-Ростовской имеют опыт проведения диверсии в тылу врага. Они там были, знают обстановку и смогут принять верное решение в сложных обстоятельствах.
— Еще вопросы есть? — спросил командующий.
Вопросов не последовало.
— Что ж, вылет этой ночью, — заключил командующий. — В подробности вас посвятит начальник ГУКа и вице-адмирал Несвицкий. Совещание окончено…
Группа вылетела после того, как на Царицыно спустилась ночь. Собрались скоро. Хотя чего там собираться? Черная одежда, оружие и маяки по рюкзакам. Те представляли собой коробочки размером с полбуханки хлеба, покрашенные в белый цвет — на крышах снег лежит — и с выдвижной антенной. Из-за мощной батареи коробочки тяжелые. Крепление магнитное — как сообщил агент республиканской контрразведки, крыши нужных зданий крыты листовым железом. Такие в этой местности распространены. Еще радиомаяк можно зафиксировать крючками — все предусмотрено. Прикрепил на крышу, вытянул антенну и подключил питание. Работы на минуту-две. Еще у волхвов были пистолеты с запасной обоймой и перекус из зачарованных батончиков. Плюс радиостанции и гарнитуры. Больше ничего — и без того несли достаточно весомый груз.
Марине Николай говорить ничего не стал. Зашел к ней в госпиталь, где поболтал немного, а после распрощался, отговорившись тем, что нужно отдохнуть от волхования. В дни перед вылетом он зачаровывал два автоклава за день, создав большой запас раствора, Марина это знала, поэтому сошло. Не стоит волновать невесту раньше времени. Завтра к ней заглянет дед — он тоже навещал Марину — и сообщит, что внук отправился в Москву для прохождения комиссии по присвоению разряда волхва. Вызов на нее пришел давно, но тут внезапно выдалась оказия с машиной — и попрощаться Николай с невестой не успел. Он просит у нее прощения, а сам вернется через пару дней. Тогда Марина сможет его отругать, желательно без рукоприкладства. Дед, услыхав легенду, хмыкнул и не сдержал улыбки…
Он их и провожал в компании с начальником ГУКа. Короткое прощание, последние инструкции — и волхвы взмыли в небо. Вел группу князь — как в прошлый раз, по компасу. Он лучше Николая и Акчурина ориентировался в ночном небе. Но старший группы, им назначили Акчурина, подстраховывал ведущего. Ночь стояла ясная. Сияли звезды, полумесяц заливал заснеженную землю тусклым светом. Три черных тени на высоте примерно в сотню метров плыли в небе, неразличимые с земли. Ну, разве кто-то приглядится… Но славы вверх не смотрели — противник-то напротив. Фронт миновали в полной тишине, пролетели еще примерно километров пять и оказались над дорогой, бегущей вдоль посадки.
— Внимание! — раздался в гарнитуре голос князя. — Справа у обочины стоит автомобиль. Возможно, тот, который нужен.
— Я разберусь, — ответил Николай. — Вы ждите здесь. На всякий случай будьте наготове.
Скользнув направо, он снизился и подлетел к машине. Так, военный внедорожник. Двигатель работал, издавая характерный звук дизеля. Рядом — никого. Внутри — агент, но, может, кто другой. Внезапно отворилась дверь машины, наружу вышел человек и вытянул руку в небо. Вспыхнул свет фонарика — сначала на секунду, а потом мигнул два раза. Оговоренный сигнал, но Николай решил подстраховаться. Достал из кобуры свой «Штайр» (Черт! Руки околели!) и аккуратно приземлился за спиной мужчины.
— Не двигаться! Ты на прицеле.
— Я «Лелека»[16], — раздалось в ответ. — Вы «Волга»?
— Двадцать девять.
— Семнадцать. Слава Богу! — мужчина повернулся. — Наконец-то прилетели. Замерз вас ждать, в машине грелся.
— Кто там еще? — спросил Несвицкий — за лобовым стеклом виднелась тень.
— Водитель. Он мой человек.
— Ждите здесь, проверю.
Несвицкий обошел машину и, не убирая пистолета, открыл дверь с противоположной стороны.
— Зажгите свет, — сказал водителю.
Тот послушно щелкнул выключателем. В салоне вспыхнул свет. Николай окинул его взглядом — никого, кроме водителя.