— Выходит, вам сейчас девяносто три года! — поразился Даниил, — Никогда не подумал бы — выглядите гораздо моложе.
— Точно так, девяносто три будет в декабре, если доживу. Война есть война — забываешь о личном. Неправильно говорю — не забываешь, а откладываешь на потом. Участвовал в боях; не скрою, на моей совести было и участие в заградотрядах. Всякое было во время войны, много раз оказывался на волосок от смерти, но остался живой и даже без единой царапины. Этот гримуар сопровождал меня повсюду, я считал, что не зря таскаю в своем вещмешке лишних восемь с половиной килограммов — я взвешивал. Может, именно он меня спасал, был моим оберегом? Скорее всего, так оно и есть.
После войны полученными от отца Рут магическими знаниями я пользовался вовсю — они мне здорово помогли в продвижении по службе и в ухаживаниях за дамами. Вот только влюбиться и жениться я не имел права — это было смертельно опасно, об этом меня предупреждал Михаил Соломонович. С Рут мы не были расписаны, она то и дело повторяла, что каждый из нас должен жить своей жизнью, не вмешиваясь в жизнь другого. Я уверен, у нее никого не было, кроме меня, и, по-моему, она боялась гримуара. Когда я жил вместе с Рут, хозяином гримуара был ее отец, он передал его мне только после ее гибели и незадолго до своей смерти.
В 1950 году я был на вершине успеха — все у меня складывалось замечательно на службе, и… вниманием женщин я не был обделен. Я радовался жизни, стараясь взять от нее все, не пропускал красивых девушек, женщин — постоянно их менял, чтобы, не дай Бог, не влюбиться. Вот тогда со мной и произошла некрасивая история — у меня возник роман с дочерью комиссара НКВД, грузина по национальности и приближенного Берии. Девушка забеременела, об этом стало известно ее отцу — очень вспыльчивому, импульсивному человеку. Он не уничтожил меня сразу только из-за дочери — ей нужен был муж, чтобы скрыть позор. А передо мной встала дилемма: женюсь — гримуар меня убьет, в этом у меня сомнений не было, не женюсь — меня лишит жизни отец девушки.
Я дал согласие на женитьбу, и мои сны наполнились ужасными кошмарами; я их воспринял как предупреждение. И вот что я придумал. Перед свадьбой я устроил для сослуживцев небольшую попойку на берегу реки, за городом. Притворившись пьяным, полез купаться, нырнул и все обставил так, будто бы я утонул. А сам поплыл к месту, где все было заранее подготовлено, там оделся в штатское, взял чемодан, в каком лежали только гримуар и деньги, и отправился в новую жизнь с новыми документами на чужую фамилию. Несмотря на то что я так ловко обставил свой уход, опасаясь случайностей, я до 53-го года жил в Сибири, в небольшом селении среди тайги. Только узнав, с большим опозданием, об осуждении Берии и его соратников — среди них был и мой несостоявшийся тесть, — вернулся к нормальной жизни. За время, проведенное в таежной глуши, я пересмотрел свои взгляды на жизнь и уже не стремился к заманчивым высотам, хотя с помощью гримуара мог их осилить. Жил вроде как все, но как только чувствовал, что привязываюсь к очередной женщине, немедленно бежал прочь, пока тридцать лет тому назад окончательно не поселился в этой лесной местности. Видишь, рассказал всю свою жизнь, а уложился в пятнадцать минут. Девяносто лет — и пятнадцать минут… Ощущаешь разницу?
— Я бы не сказал, что гримуар сделал вашу жизнь счастливой, — заметил Даниил. — А теперь вы предлагаете мне избрать путь, подобный вашему, и тоже убегать от любви?
— А почему бы и нет, Даниил? Ведь ты с детства готовился к церковной карьере, хотел посвятить себя Богу и принять обет безбрачия. Только благодаря случаю ты окунулся в мирскую жизнь. Сейчас я тебе предлагаю согласиться на что-то вроде монашества, но более терпимого, лояльного. Ты не должен избегать женщин, а только любви, привязанности, брака. Взамен ты будешь иметь превосходство над обычными людьми и власть. Это не менее пьянящее чувство, чем любовь, и многие мечтали бы оказаться на твоем месте, но не каждому это дано.
Внезапно старик стал Даниилу неприятен, он открыл свое настоящее обличье — змея-искусителя. Его дряблое морщинистое лицо, редкие седые волоски на облысевшей голове, выжидающе уставившиеся мутные глазенки, уже почти безжизненные, — все это вызвало у Даниила отвращение. Но слова старика все же проникли ему в кровь: превосходство над другими, власть, исключительность. «Я же историк! А какой историк откажется от обладания столь редким манускриптом? Бывает, ради идеи люди жертвуют всем — жизнью, семьей, честью, любовью. Почему мне не отнестись к гримуару, как к идее?»
С замирающим сердцем Даниил тихо произнес:
— Я согласен — остаюсь!
2
— А теперь мы перейдем непосредственно к практике.
Несмотря на снежную зиму, укрывшую все вокруг белым пологом, старик и Даниил расположились для занятий на открытом воздухе, на скамейке перед домом. Легкий морозец украсил их лица румянцем, освежил мозги, готовые впитывать знания.
— В христианстве святые творят чудеса с помощью снизошедшей на них Божественной благодати, носителями которой являются Святой дух и небесные ангелы, а в черной магии — с помощью темного воинства, подвластного Люциферу и его ближайшим слугам Баал-Зебубе, Астароту и Молоху. Но все это великие князья Света и Тьмы, не подчиняющиеся обычному магу, который может с ними общаться лишь с помощью духа-проводника. Есть множественные описания духов, добрых и злых, но самом деле все это не соответствует действительности. Дух на то и дух, чтобы не иметь осязаемого, материального тела, а использовать возникающие в воображении человека образы. И природа духа не имеет определенной, конкретной направленности: злой он или добрый, зависит от самого мага и его целей.
Творя заклинание, чтобы вызвать духа-проводника, не стоит ожидать каких-то внешних проявлений: лучезарного света, дрожания земли или запаха серы. Дух невидим и лишь при необходимости может обрести осязаемую оболочку, соответствующую моменту. Ты удивлялся, почему я не поверил твоему рассказу о волке, преследующем тебя? Так вот, обычный волк никогда бы не стал преследовать автомобиль, не говоря уже о том, что он редко нападает на человека, в большинстве случаев это происходит зимой, когда зверь голодает, — голод может толкнуть его на это. А если волк все же решил напасть на тебя, то от того места, где ты оставил автомобиль, до хижины довольно большое расстояние — ты бы не успел его преодолеть и пал жертвой хищника.
— Так что же это было? — не скрывая иронии, поинтересовался Даниил.
— Твой страх с помощью разгневанного духа Арбателя принял призрачный облик волка, а ты решил, что это настоящий зверь.
— Выходит, дух может лишь вызвать галлюцинацию и настоящей опасности нет? А как же тогда смерть Кирилла, погибшего от рук конкретного человека?
— Этот человек и Кирилл, наверное, были как-то связаны.
— То был пьяница, возможно, бомж — Кирилл с таким не стал бы даже разговаривать, не то что водиться, — возразил Даниил.
ebooksa