Но служители в ожерельях только теснее прижали его руки и ноги к камню, больно, очень больно.
— Филипп! — крикнул парень в отчаянии.
И тут же увидел его лицо прямо перед собой. В широко раскрытых глазах вампира словно застыло отражение его собственного ужаса, в дрожащем свете факелов он казался совсем живым, как никогда раньше похожим на обычного смертного человека, растерянного, испуганного и несчастного. Только кровавые слезы, текущие из его глаз, портили все дело.
— Отпустите его! — вдруг резко приказал Филипп.
И служители послушно разжали руки.
Кристиан снова дернулся, но вампир держал его не менее крепко, чем они, тесно прижимая плечи к камню.
Кристиан схватил Филиппа за руки, пытаясь оторвать их от себя, но вымазанные маслом пальцы только скользили по его запястьям.
— Что ты делаешь? — прошептал парень. Губы онемели и едва шевелились, и голос куда-то пропал. От напряжения и страха его начала колотить нервная дрожь.
— Я должен, детка, — тихо сказал Филипп, — Нет никакого другого способа… Прости, но я не могу оставить его там.
Видя, что Кристиан не понимает, он продолжил:
— Убив тебя, я смогу вернуть Лоррена.
— Что?.. Как это…
— Не я это придумал, поверь мне, и, пожалуйста, пойми: его ждет тьма. Ты не знаешь, что это такое. Это хуже всего, что может быть. А тебе это не грозит. Ты уйдешь в свет.
Пульс так сильно стучал в висках, что Кристиан не очень хорошо понимал, что Филипп говорит, нужно было сосредоточиться, сделать что-то, сказать что-то, чтобы тот пришел в себя и осознал, что творит, понял, какую чудовищную дикость собирается совершить.
Но что-то словно сломалось у него внутри, горло вдруг сжалось спазмом, а глаза наполнились слезами от невыносимой душевной боли: жгучая обида, отчаянное горе, ужас смешались воедино…
— Не делай этого! — всхлипнул он, — Пожалуйста, не надо! Я не хочу умирать! Ты не можешь, я не верю, что ты сможешь! Я люблю тебя, Филипп!
— Я тоже тебя люблю. К сожалению для тебя. Иначе ничего и не вышло бы.
Филипп вдруг ловко перехватил его руки одной рукой, а другой — молниеносным движением вогнал бронзовый нож Кристиану в грудь, прямо в сердце.
Нож был тупой и он скорее рвал ткани, чем резал их.
Это было дико, чудовищно больно. Но, к счастью, — больно было не долго.
ebooksa