Чекушка встал, прошел к стене, затянутой диким виноградом, оторвал листочек, вернулся, протянул добычу Росу.
— Что ты видишь?
— Лист дикого винограда.
— Верно. Присмотрись к нему, что еще видишь?
— Жилки, пятно какое-то почти посредине. А здесь кончик засыхать начал.
— Рос, а тебе не кажется странным, что для какого-то жалкого листка, коих хрен знает сколько триллионов, игра так старается, что не пропускает ни одну мелочь?
— Я уже над этим задумывался.
— И как успехи?
— Разработчикам виднее до какой степени нужно детализировать мир. Я в этом вопросе ничего не понимаю.
— Разработчики, Рос — те еще мошенники.
— В смысле?
— Всех компьютеров мира недостаточно, чтобы создать огромный открытый мир с такой степенью детализации. Но это еще не все: препарируй этот лист, и обнаружишь клеточную структуру. Если сумеешь со здешними технологиями изготовить электронный микроскоп, найдешь молекулы и атомы. Тут все как в реале, Рос, и это вообще не имеет смысла. Ведь даже все эти прожилки и засохшие кончики искины с батареями приданных компьютеров не потянут. Нет у нас пока таких технологий.
— Есть. Иначе мы бы их не видели.
— Ты еще скажи, что твоя родина настолько отсталая, что не может смириться с фактом, что такая красота удалась у кого-то, а не у нее.
— Я такое не говорил.
— Но, небось, подразумевал. Все вы, иммигранты, одинаковые.
— У себя, там, на родине, моим навыкам не было применения. Я нашел работу в другом месте, в чем проблема?
— Такие как ты у нас начинают пользоваться спросом. Подумай над этим как-нибудь.
— Я лучше подумаю над листиками, и какое отношение они имеют к тому бурлению, что наблюдают вокруг меня.
— А сам еще не понял?