Все попутчики, включая Воробья, при виде этой машины резко заметались, устроив на обочине жалкое подобие ровной цепочки. И, стоя лицом к дороге, дружно вскинули правые руки в приветствии, которое было принято в Древнем Риме и в нацистской Германии.
Читеру ничего не оставалось, как проделать то же самое. В противном случае он бы выглядел белой вороной, что в его планы совершенно не входило.
Машина проехала мимо, пулеметчик при этом бросил недоеденное яблоко в Воробья, метко угодив ему в лоб. Тот покачнулся, но руку не опустил, так и стоял, приветствуя.
Лишь когда самодельный бронетранспортер отъехал метров на двадцать, не разжимая губы, прошипел:
– Козлы!
– Угу, – так же тихо прошипел один из попутчиков. – Да когда уже этих уродов резать начнут!
– Я думаю, что скоро, – злорадно протянул Воробей.
– Ага. Все так думают. Сильно они борзые, такие долго не живут.
Читер, покосившись вслед машине, уставился на эмблему: треугольная черная голова с короткими рожками. Хотелось задать Воробью и прочим несколько вопросов, но смолчал.
И так понятно, что повстречал тех самых Чертей, из-за которых людям Водяного нет хода ни сюда, ни дальше на восток региона.
И еще кое-что понял. Авторитет у группировки здесь такой, какой Паукам и не снился.
Да, может, байкеров по количеству куда больше, но прохожие честь их драндулетам не отдают.
Стала понятна обеспокоенность Водяного по поводу здешней ситуации. У Трубача тут все серьезно, без баловства. Неписи не из-за пустой боязни боятся сюда соваться. Нет им хода на восток. Читер почти уверен, что индустрия их повешения здесь налажена так же четко, как ритуал приветствия.
Серьезные ребята.
Пост на въезде в поселок был формальным. Никто не вел никаких записей, и даже ни одного вопроса не задали. Охрана в одинаково черной униформе, похоже, вообще низкоуровневых за невидимок держала. Ни малейшего внимания не обратила.
Зато, пройдя через калитку, Читер увидел себя. Не в том смысле, что в зеркале или двойника повстречал, а на объявление о розыске наткнулся. И ник его, и идентификатор, и безобразное подобие портрета, по которому можно смело хватать каждого второго.
А то и первого.
Несмотря на то что ни разу не похож на эту карикатуру и даже ник исказил, Читер все же ощутил себя очень неуютно. Одно дело, когда тебя выискивают какие-то непонятные наемники, другое – когда к розыску подключается власть.
Власть, конечно, откровенно паршивая. Революции на нее нет. Он ведь ни в чем не провинился, за что с ним так?..
Попутчики отправились своей дорогой, а Воробей, торопливо крутя головой, спросил: