К Горбовскому как-то боком придвинулся огромный, очень красивый молодой человек с тоскливыми просящими глазами, безобразно не соответствующими всему его облику.
– Одно слово, капитан, – проговорил он дрожащим голосом. – Одно только слово…
– Минутку, – сказал Горбовский.
Он подошел к Пиште и обнял его за плечи.
– Места хватит всем, – говорил Пишта. – Пусть это вас не беспокоит…
– Станислав, – сказал Горбовский, – распорядись грузить оставшихся.
– Там нет мест, – очень непоследовательно возразил Пишта. – Мы ждали тебя. Хорошо бы очистить резервную Д-камеру.
– На «Тариэле» нет резервных Д-камер. Но место сейчас будет. Распоряжайся.
Горбовский остался лицом к лицу со старшеклассниками.
– Мы не хотим лететь, – сообщил один из них, белобрысый рослый парнишка с яркими зелеными глазами. – Лететь должны воспитатели.
– Правильно! – сказала маленькая девушка в спортивных брюках. Позади голос Перси Диксона крикнул:
– Бросайте! Прямо на землю!
Из люка посыпались звонкие пластины блок-схем. Конвейер заработал.
– Вот что, мальчики и девочки, – сказал Горбовский. – Во-первых, у вас еще нет права голоса, потому что вы еще не кончили школу. И во-вторых, нужно иметь совесть. Правда, вы еще молоды и рветесь на геройские подвиги, но дело-то в том, что здесь вы не нужны, а в корабле нужны. Мне страшно подумать, что там будет в инерционном полете. Нужно по два старших на каждую каюту к дошкольникам, по крайней мере три ловкие девочки для яслей и помогать женщинам с новорожденными. Короче говоря, вот где от вас потребуется подвиг.
– Простите, капитан, – насмешливо сказал зеленоглазый, – но все эти обязанности прекрасно могут выполнить воспитательницы.
– Простите, юноша, – сказал Горбовский, – но я полагаю, вам известны права капитана. Как капитан, я вам обещаю, что из воспитателей полетят только два человека. А главное – напрягитесь и попробуйте представить себе, как будут дальше жить ваши воспитатели, если они займут ваши места на корабле. Игры кончились, мальчики и девочки, перед вами жизнь, какой она бывает иногда, – к счастью, редко. А теперь простите, я занят. В утешение могу сказать вам только одно: в корабль вы войдете последними. Все!
Он повернулся к ним спиной и с размаху наткнулся на молодого человека с тоскливыми глазами.
– Ох, простите, – сказал Горбовский. – Совсем забыл про вас.
– Вы сказали, полетят два воспитателя, – осипшим голосом сказал молодой человек. – Кто?
– Кто вы такой? – спросил Горбовский.