– Пошла вон! – мужчина был напряжен.
– Как вы смеете? – это был истеричный шепот испуганной женщины.
– Смею, – его голос был полон презрения, – еще как смею. Если еще раз услышу про тебя хоть одно только слово, клянусь, что ты и твоя семья отправитесь у меня собирать грибы в распрекрасный Магадан. Тебе все ясно?
Женщина инстинктивно поняла, что эти мужчины вовсе не забулдыги. Одежда на них была по тем временам очень модная и дорогая. Колючий взгляд и уверенные движения во всем, что они делали, настораживали. И, как оказалось, не зря.
– Дура ты, Алла, – смеялись над ней соседки, – к Ленке ведь не кабы кто ходит. У нее же кагэбешники ошиваются. Такие вещи знать надо, прежде чем правду в лицо швырять.
С тех пор Алла еще сильней озлобилась на всех людей в округе. Мало того, что никто не поддержал, так еще и насмехались. Она замкнулась в себе и перестала с кем-либо общаться. Поговаривали, что все из-за того кагэбешника, который ударил ее по лицу. Испугалась женщина и потеряла в себе всякую уверенность.
Девушка снова посмотрела на мать. Алла, как обычно бормоча себе под нос, устало направилась в ванную стирать белье…
…На следующее утро Арина позвонила в дверной звонок великолепного одноэтажного дома. Сквозь прозрачные двери она увидела, что к двери идет женщина лет сорока пяти. Пепельные волосы аккуратно уложены в пучок, серое платье с белой стоечкой старомодного кроя.
Через секунду дверь распахнулась.
– Вы Арина? Прошу вас, проходите.
На лице женщины не отражалось никаких эмоций. Трудно было сказать, о чем она думала. Женщина подождала, пока девушка войдет в дом, после чего прикрыла за ней дверь.
– Следуйте за мной.
Арина шла следом, разглядывая великолепный холл. Высокий потолок с хрустальной люстрой, на стенах старинные гравюры, по краям которых свисают дорогие бра, стилизованные под уличные фонари. На полу ворсистый ковер, в котором приятно утопали ноги.
– Нам сюда, – послышался голос впереди.
Женщина вошла в небольшую гостиную и села в кожаное кресло у окна.
– Прошу вас, присаживайтесь.
Арина кивнула и села в кресло напротив.
– У вас очень мило, – сказала она, разглядывая комнату.
– Благодарю.
Комната была с большими окнами, с кадками многочисленных цветов на полу. Дополняли картину тяжелые портьеры с кистями по краям, шкаф, наполненный старинными книгами в дорогих переплетах. У дверей стоял комод с бронзовым семисвечником.