— Ничего с ним — нашли его в Матере. Он гонялся там за курицей и не заметил, как мы подъехали. У него есть попугай стража, и он сам подтвердил, что страж. Только он еще и немой — ни слова не сказал.
— Как же он тогда вам поведал, что страж?
— Сэр Флорис, он кивнул, когда его об этом спросили.
— Ну-ка…
«Феодал» спустился с крыльца, приблизился, осмотрел меня с ног до головы, недоверчиво хмыкнул:
— Одежда у него не из дорогих, да и потрепана изрядно. И молод совсем — не слыхал, чтобы среди стражей тощие юнцы встречались. Что скажешь, Арисат? — спросил он, обернувшись к рыжебородому.
— Сэр Флорис, он к тому же еще и бос, — ответил тот от крыльца.
— Цезер, почему ты решил, что он страж?
— Сэр Флорис, он сам это подтвердил.
— Цезер, ты болван! Он подтвердил, когда ты прямо об этом его спросил — сам же ни слова тебе не говорил! С чего ты вообще взял, что он страж?!
— У него есть попугай стража. И еще мы его ни разу не видели — он чужой здесь. Не с нами пришел: лицо у него приметное, ясное, мы бы такого запомнили. А кто на здешнем побережье, кроме стража, по своей воле появиться может сейчас?
— Ты и впрямь болван: зеленого попугая может завести кто угодно. Не обязательно страж. Главное, чтобы духу на такую дерзость хватило, — не у многих хватает. А что чужой… Неужто сам не знаешь, чего здесь можно ожидать от чужих? Думаешь, раз лицо ясное и при свете бродит, так свой? Позабыл про демов или перерожденных? Или того хуже? Что с лица спал? Ладно, Цезер, я тебя не виню, но больше так не ошибайся.
— Не повторится! Сэр Флорис, так, получается, он не страж?
— Сейчас проверим.
Я похолодел, начиная готовиться к неизбежному знакомству с веревкой, а сэр Флорис, повернувшись, требовательно произнес:
— Quisnam es vos?[10]
Мама! Это же, похоже, самый что ни на есть латинский! Земной латинский! Пусть произнесено не классически, с искажениями и безграмотно, но я вполне его понял! С трудом вспоминая давно забытую латынь (если откровенно, не очень-то в «инязе» ее учили), не нашел ничего лучшего, как ответить совершенно по-идиотски:
— Homo sapiens.[11]
Флорис, уважительно кивнув как равный равному, уже на обычном местном с достоинством произнес:
— Приветствую вас, сэр страж, простите за не слишком вежливую встречу. У нас, в славном городе Талле, тяжелое положение, вот и напрягаемся по любому поводу.