Да Трэш туда столько всего перетаскал, что до сих пор мышцы ноют.
И все это добро только что взорвалось, вспыхнуло, взревело, разметав здание в пыль и крошево, обрушилось этой массой и фронтом ударной волны на сгрудившуюся вокруг технику врагов.
Если Трэша за полтораста метров от эпицентра так знатно приложило, страшно представить, что сейчас испытали бубновые. В любом случае им досталось больше.
Кое-как проморгавшись, он ринулся в недра бурой тучи, расползавшейся во все стороны, игнорируя град обломков, колотящих по голове, будто кошмарный ливень. Переживет как-нибудь, сейчас нельзя терять время, надо атаковать, покуда враг ошеломлен. Он и сам-то, после случившегося, не огурчик, но рассчитывает, что они вообще пятна от соплей, размазанные об асфальт.
Перед последней веткой железнодорожных путей притормозил. Здесь, на вагоне, заранее припрятал рельс от узкоколейки. Им и бросаться удобно, и отмахиваться – универсальная штука.
Увы, но до здания отсюда слишком близко, а сила взрыва оказалась такова, что пустой вагон не выдержал, завалился на бок. Рельс неизвестно где, в густом дыму его не разглядеть, а «сфера зрения» для поисков бесполезна, она только-только начала восстанавливаться, выдавая жалкие песчинки связной информации.
А ведь до взрыва она ее выдавала исполинскими глыбами.
Не в силах ничего разглядеть, двигался по памяти, направляясь к месту, где стоял ближайший бронетранспортер. Он тяжелый и приземистый, не должен опрокинуться.
Увы, но машины не наблюдалось. Трэш, выискивая пропажу, начал двигаться по расширяющейся спирали, но тут заметил, что дым и пыль потихоньку сдают позиции, начинает проясняться. Во мгле засверкали отблески множества возгораний, казалось, пламенем объят сам асфальт. Чудо, что до сих пор не наткнулся на один из таких костров.
А еще Трэш наконец заметил бронетранспортер. Тот все же оказался чересчур близко к взрыву, не спасла его тяжеленная броня, машина опрокинулась кверху брюхом и дымила из всех щелей. Задние двери распахнулись, оттуда начала выползать фигура в камуфляже.
Подскочив, врезал по ней сверху вниз кулаком, сплющив череп, после чего сунул лапу в недра бронетранспортера и немного там пошарил. Нащупал еще пару, мягких, теплых и, возможно, живых, сжал их посильнее когтями.
А затем руку пришлось отдернуть, ее начало припекать. Обстановка внутри все больше и больше напоминала раскаленную духовку, бронемашина разгоралась с каждым мгновением.
С этой покончено, можно заняться следующими.
Скользя среди очагов пожаров, Трэш обнаружил боевую машину пехоты в настолько плачевном состоянии, что там никого не пришлось убивать. А вот со вторым бронетранспортером пришлось разбираться. Он стоял с заглушенным двигателем, но видимых повреждений не наблюдалось. Для начала свернул ему пулемет, а затем, поднатужившись, протолкал тяжеленную машину пару десятков метров, оставив в одном из самых приличных пожаров, пожиравших груду металла, оставшуюся от размазанного по асфальту грузовика.
Здесь ему улыбнулась удача, он наконец нашел рельс. Скорее всего, один из тех, который он стащил в здании. Взрывом их, наверное, раскидало по всей округе.
Обретенное оружие пригодилось почти сразу же – Трэш наткнулся на танк. Могучая машина тоже пострадала от исполинского фугаса, это понятно по отсутствию крупнокалиберного пулемета на башне, его сорвало. Люки закрыты, двигатель гудит, в первый миг пришлось растеряться.
Вот что можно сотворить с подобным монстром? Броня у него настолько нешуточная, что Трэш ее разве что поцарапать сможет.
Но он не стал опускать руки. Для начала забросил в ствол пушки несколько кусков асфальта. Но этот способ лишить противника самого главного оружия показался ненадежным. Потому размахнулся как следует рельсом и начал колотить им по всей протяженности орудия, пытаясь найти слабину.
Башня начала поворачиваться – экипаж пробудился от града ударов и что-то пытался предпринять. Трэш могучим ударом свернул набок дульный тормоз, а затем, целясь в одно и то же место, наконец сотворил заметную деформацию на стволе. Сомнительно, что он после такого на что-то сгодится, но отступать рано, надо искалечить боевой машине жало так, чтобы уже наверняка сломалось.
«Сфера зрения» (или, наверное, правильнее называть все же «сфера восприятия») возвращала утраченные позиции все быстрее и быстрее. Но увы, все же недостаточно оперативно, скороговорка пушечной очереди из дымного полумрака стала для Трэша неприятным сюрпризом.