И что остается? Ведь Трэш действительно беспомощен. Он даже маскировку усилить не в состоянии, шарик умения почти не реагирует на его действия.
Шарик? Вообще-то шариков два. Этот факт до сих пор как-то проскальзывал мимо сознания.
Откуда второй взялся? Такое впечатление, что маскировался, как это умеет делать Трэш, всегда оставаясь на виду.
Да только что толку, он ведь ничего с ним поделать не может. Никакого эффекта.
Ни сил, ни возможностей, ничего не работает.
Остается только одно – следить за легкими, сознательно управляя вдохами и выдохами.
И надеяться, что сердце выдержит, справится с дозой отравы, не остановится.
Легкими и сердцем одновременно Трэш управлять не сможет.
Какой чудесный последний день первого месяца новой жизни выдался!
Как бы он не оказался последним днем не только месяца. Или началом новой жизни, где придется мечтать о смерти.
Все к этому идет.
Глава 19
Трэш, полностью погрузившись в себя, потерял счет времени. В таком состоянии невозможно понять, минута прошла или десять. Пытался считать управляемые вдохи, но быстро сбился со счета. Видимо, голова, страдая от нехватки кислорода, работала так же плохо, как и все остальное. Мысли замирали и терялись. Трэш быстро забывал пришедшую в голову мысль и хватался за другую, новую.
А затем в какой-то момент мозг тоже замер. Вроде себя ощущаешь, легкими управляешь, но сознание не работает. В голове вакуум, абсолютная пустота. Качаешь воздух на автопилоте, по привычке. Ты уже не живое существо, ты примитивный механизм.
В этом состоянии попытки следить за временем обречены на провал. Да и какой смысл цепляться за секунды? Все равно ведь связи с окружающим миром нет, можешь контролировать только некоторые функции организма и видеть положение частей тела относительно друг друга. Если солдаты уже сейчас аккуратно грузят тушу на тягач, Трэш это не определит.
Иногда, на очень короткие промежутки времени, в мозгу вспыхивали жалкие искры активности. В такие моменты у Трэша получалось разглядеть потемневшие иконки членов стаи. Картинки они теперь не транслировали вообще, но зато одним лишь своим существованием давали надежду, что еще не все кончено.
Второй и Пес живы. Вряд ли они бросили вожака, значит, солдаты до Трэша еще не добрались.
Вот вспыхнула новая искра. Зашевелились мысли. Нехотя, медленно и со скрипом, будто детали древней паровой машины, век не видевшей смазки.
Так, что у нас тут? Какие новости? Сердце бьется. Хорошо бьется, уверенно. Ноги-руки на месте, легкие сдуваются и раздуваются.
Погодите-ка. Очень уж бодро дыхание работает. А что, если…