– Как же, ищи, нужные люди прям под ногами валяются, ага. Вас всего семеро, да и месиво там такое будет, что без работы можете остаться. Должны справиться, там стучалкам почти нечего делать, только совсем уж калек добирать.
– А если что-то пойдет не так?
– Мы там не одни будем, большой выезд, охраны хватает.
– Эта охрана стоит где угодно, но только не рядом с нами.
– Меньше пей и не устраивай стриптиз в общаге, вот и не придется со мной кататься.
– Какой стриптиз?! Ты что несешь?!
– Что в бумаге твоей написали, то и несу, я вам не сказочница. Значит, так, для новеньких короткий инструктаж. Вы у нас ковырялки, вам вообще ничего думать не надо, просто идете шеренгой и разбираете. Не растягиваться, не вырываться вперед и не отставать, не отходить друг от дружки, все делать тесной кучкой, ничего не пропускать. Мои приказы выполнять сразу и без разговорчиков. Если вдруг мертвяк на вас помчится, смотрите, где стою я, и становитесь так, чтобы не закрывать от меня тварей. Отбегать не надо, вообще старайтесь меньше суетиться. И ножиками аккуратнее махайте, костюмы ваши разрезаются легко, а на лезвии может столько всякой заразы набраться, что загремите в больницу. У нас одна ухитрилась себя чуть выше сапога ткнуть, потом почти две недели бревном провалялась. Нога распухла, словно у слона, в штанину не пролазила.
О каких сапогах она говорит? Я ведь в кроссовках, да и остальные или в них, или в высоких некрасивых ботинках.
Вообще ничего не понимаю.
По толпе пронесся нарастающий шум оживившихся голосов, ближайшие к нам люди усиленно зашевелились.
Берта, захлопнув задние двери, приказала:
– Забирайтесь, сейчас поедем.
Почему-то никто не спешил, и я зашла первая. Уселась у окна сразу за водительским местом, рядом примостилась Олеся. В автобусе как-то нехорошо и непонятно попахивало, будто только что тут жгли особо едкий пластик, зато стальная сетка на окне почти не мешала, и это прекрасно, ведь я обожаю смотреть на места, через которые проезжаю. Даже если сто раз их уже видела, все равно нравится подмечать что-нибудь новенькое или просто любоваться старым.
А здесь никаких ста раз нет, здесь все впервые, если не считать вчерашний приезд.
Машина завелась и тут же тронулась, с ходу начав разворачиваться. При этом где-то внизу что-то нехорошо проскрежетало, что меня не удивило. Состояние автобуса на вид далеко не идеальное, такой впору бросать и пересаживаться на новый. Ну или механики пусть как следует поработают.
Хотя какой смысл им работать ради почти не переделанной гражданской машины? Легче пригнать с кластеров новую и по-быстрому обвешать такими же сетками, для этого не нужно разбираться в моторах и прочем. По-моему, для механиков в Улье остались лишь две ниши – ремонт боевых машин и обслуживание специфической техники вроде мощных генераторов, которые обеспечивают поселки и городки электроэнергией.
Машины тесно сгрудились на части площади, ведь выезд всего один, а желающих выехать много. Но вот подошла и наша очередь, за окном начали сменяться один за другим все те же невзрачные дома с заделанными сталью окошками. Похоже, у них тут все под копирку построено, ничего оригинального на глаза не попалось.
Олеся, придвинувшись, тихо произнесла, чуть ли не коснувшись губами уха:
– А у тебя глаза настоящие или это линзы такие?
– Настоящие.